После праздника время пошло как–будто бы с каким–то ускорением — дни пролетали один за другим с сумасшедшей скоростью. Неполные три недели до последнего звонка пробежали как–то незаметно, что радовало далеко не всех выпускников. Уплывали ведь последние шансы поправить свои оценки в немалой степени определяющей четвёртой четверти, а, следовательно, и годовые показатели тоже. Очень редко доводилось ранее наблюдать такую картину, когда на отдельных уроках на вопрос преподавателя: «Кто желает выйти к доске и рассказать домашнее задание?», поднимался целый лес рук. Такое, пожалуй, наблюдается только в первом классе, и вот теперь, как противовес, — уже в последнем.
Конечно, всех учеников, даже тех, у кого были мелкие проблемы, очень радовало то приближающееся мгновение, когда они, наконец–то, перестанут сидеть за партами. Но они ещё не осознавали, что более никогда не повторятся мгновения их беззаботной, а порой, и бесшабашной жизни, что менее, чем через месяц они все расстанутся и, если даже и будут видеться впредь, то не так уж часто и не все вместе. Многих жизнь разбросает по разным городам. Но сейчас об этом они не думали, все их помыслы были направлены на одно — скорее бы свобода. А ведь для части выпускников эта свобода превратиться в необходимость почти ежедневно ходить на работу. Да, те, кто поступит в институт, на протяжении ещё пяти лет будут ощущать эту свободу. Но при этом повысится и степень личной ответственности за достижение намеченной тобой цели, и, по крайней мере, на первых порах не каждый сумеет правильно распорядиться предоставленной свободой.
Но молодость есть молодость. Помня об оценках в своём аттестате, ученики всё же не забывали о том, что после окончания уроков у них до сна есть ещё много свободного времени. И это время использовалось ими по назначению, ведь скоро все расстанутся. А потому нужно не упустить предоставляемую им возможность побыть со своими симпатиями вместе. И как–то сразу стали забываться былые ссоры и разногласия, многие выпускники вновь разбились на старые пары. У некоторых примирение происходило довольно неожиданно.
Однажды, где–то в начале двадцатых чисел мая после очередной прогулки Антон Гаркавенко и Лариса Картушко сидели на лавочке в сквере и негромко беседовали. Вдруг Лариса, заметив проходящую, смутно различающуюся пару, отвлеклась от темы разговора и удивлённо спросила:
— Интересно, Антон. Твой друг опять встречается с Алиной. И когда это они успели помириться?
