— И когда только вы станете серьёзными. Повырастали ростом с меня, женихи уже почти. Кое–кто даже, вроде, и женихался к моей дочери, — и Лена, и этот кое–кто залились краской, — а ума, как у первоклассников. Повзрослели, так и ум ваш должен взрослеть. Пора становиться более серьёзными. А вообще, сначала думайте, что делаете, а только потом делайте, а не наоборот.
«Сначала думайте, а уж потом делайте» было посерьёзней, нежели «Сначала думай, а уж потом говори». А потому это происшествие стало для ребят очередным весомым камушком в чаше формирования их сознания. Урок на будущее они хорошо запомнили. Даже на другой день в школе они уже не были такими бесшабашными, а более серьёзными и казалось, что всего за одну ночь что–то в их сознании изменилось, они казались повзрослевшими. А потому в классе их никто не донимал по поводу первоапрельского происшествия. Виктор Самойлов даже успокаивал ребят:
— Всё нормально. Держитесь. С кем не бывает.
Сам Виктор в своё время дружил с Андреем Нагибиным, высоким крепким парнем из старшего класса, дело о хулиганстве которого даже разбиралось в суде. Поэтому ему хорошо были знакомы подобные перипетии, и он искренне сочувствовал одноклассникам. Самойлов был хорошим добрым человеком, конечно, не паинькой и тоже довольно упрямым, но спокойным, симпатичным и приятным парнем. Возможно, именно поэтому он и понравился Великановой. Хотя нравиться человек, действительно, может за что–то, а вот любишь ты его (а это со стороны Любы была уже, скорее всего, любовь) не за что–то, а, как говорится, — вопреки всему. И вряд ли кто–нибудь может объяснить, почему он любит этого человека. «Люблю и всё, а за что — не знаю. Но это и не важно».
* * *
А сейчас для Любы и Виктора продолжались незабываемые приятные деньки их последней школьной весны. Они встречались по 2–3 раза в неделю. Этих встреч им, конечно, не хватало, но на большее сейчас не было времени. Апрель уже был в разгаре, учебных дней оставалось совсем мало, ведь в мае их дополнительно «съедят» праздники. В очередной выходной Самойлов и Великанова решили встретиться днём и немного прогуляться по городу, благо наступили тёплые погожие денёчки. Сегодня тоже был какой–то небольшой праздник, правда, церковный. Церковные праздники в городе открыто не отмечались. В Советском Союзе церковь была отделена от государства, и отмечать такие праздники очень даже не приветствовалось. А они–то все были комсомольцами, а, значит, и атеистами. Хотя, кто может знать, что творится в душе того или иного комсомольца. Во многих семьях были старенькие верующие бабушки, детство и юность которых проходили ещё при царизме. В городе была очень красивое старинное здание церкви, точнее римско–католицкого костёла — ещё один памятник архитектуры — причём в самом центре города, на пересечении улиц Шевченко и Красноармейской (ул. Шевченко, 68). Но оно уже давно было переоборудовано под музыкальную школу, и богослужения в этих помещениях не велись. А потому никогда никакого колокольного звона горожане не слышали. Правда, богослужения всё же были, но в небольшом здании, расположенном на окраине города и, конечно, без каких–либо колоколов. Далее, вверх по улице (по направлению к стадиону, куда шла влюблённая пара), за костёлом в глубине двора в небольшом здании (вроде бы когда–то это был дом ксёндза) располагается Таращанский районный историко–краеведческий музей. А вот по диагонали от костёла (через перекрёсток) ранее находился одноэтажный кирпичный дом надворного советника Александрова. В этой семье 13 февраля 1903‑го года появился мальчик, которого назвали Анатолием. Пройдут годы, и А. П. Александров станет президентом Академии наук СССР. Так что, непростые люди происходили из Дворянской улицы (сейчас ул. Шевченко).
