– Понимаю, но, слушая вас, кажется, что вы готовитесь не к свадьбе, а к смерти.
– Надо отдать вам должное, вы умеете правильно чувствовать настроение собеседника.
Слегка изменившись в лице от такого откровенного признания, Бренда все же довольно уверенно ответила:
– Если это шутка, то, на мой взгляд, не совсем удачная, если же вы говорите искренне, мне жаль, но помочь и утешить вас мне не чем, с одной стороны, я связана клятвой, данной брату, с другой на мне лежит ответственность за моих людей, так что за меня уже сделали выбор, и я обязана ему подчиниться независимо от того, нравится это или нет.
Ироничный огонек, игравший в глазах Седрика, мгновенно затух, лицо стало совершенно бесстрастным, абсолютно равнодушным голосом поинтересовался:
– Хорошо, но для начала вы не могли хотя бы попытаться вести себя как положено леди?
Девушка смерила его досадливым взглядом:
– По какому праву вы со мной так разговариваете?
– Я разговариваю с вами, так как вы этого заслуживаете. Или считаете вполне нормально, что молодая леди, переодевшись в мужской костюм, по утрам упражняется на мечах? Говорю сразу, подобного не потерплю.
За все время их разговора она мужественно пыталась сдерживать себя и не показывать своих истинных эмоций, но терпение ее все же иссякло:
– Вы совершенно меня не знаете и к тому же находитесь в моем замке.
– По-моему для вас не является секретом, что я нахожусь здесь не по доброй воле и уж точно не испытываю желания…
Он замер, не докончив фразы, понимающе кивнув головой, она быстро договорила за него:
– Видеть меня.
Удовлетворенно кивнув головой, согласно подвел итог:
– Ну, вот мы и сказали друг другу все, о чем думали.
Развернувшись, довольный, уверенно отправился к конюшне, совсем не ожидая такого поворота, девушка растерялась, непроизвольно сделав вслед за ним несколько шагов, она понимала, что если он сейчас уедет, то вернуть его уже будет не в ее силах:
– Но ваши воины еще даже не проснулись?
– Конечно, вы же не под их окнами развлекались на деревянных мечах.
– Если бы Роберт был жив, мне бы не пришлось унижаться и просить вас о помощи.
Рыцарь остановился, замерев на месте, не поворачивая головы, хорошо, что она не могла видеть в этот момент его лицо, оно было слишком откровенно перекошено презрительной гримасой, он был взбешен ее постоянным стремлением подчинить его, прикрываясь именем брата. Седрик и не собирался сбегать, хотя именно этого ему и хотелось больше всего на свете, но его оскорбило, что она могла так о нем подумать. Сделав над собой усилие, постарался придать голосу как можно более равнодушное звучание:
