– Им давно уже надо поговорить, пусть все выяснят, не будем же мы с тобой присутствовать при их разговоре.
Седрик невозмутимо прошествовал со своей ношей через весь коридор до собственной комнаты, пинком распахнул дверь и небрежно скинул кричащую Бренду на кровать.
– Поговорим – Просветил властно и жестко.
– Ты ведешь себя как дикарь, даже не похоже, что воспитывался при дворе.
На мгновение, обомлев от неожиданности, рыцарь закинул голову и громко рассмеялся:
– Какой смысл говорить о чем не имеешь ни малейшего представления? – На секунду задумался, сверля изучающим взглядом – Хотя, пожалуй, я не прав, ты и без уроков придворного этикета неплохо сумела освоить умение окружать себя сетью тонких интриг. Получаешь от этого удовольствие?
– Все-таки дамы неправильно подобрали для тебя прозвище, тебя бы больше подошло не Отчаянный, а Дикий.
Седрик прохаживаясь стоял к ней спиной, немного наклонив голову, медленно развернулся, уперев руки в бока, просунул кончики пальцев за пояс, перекатываясь с носка на пятку, сложив губы в трубочку, присвистнул, затем гордо вскинул голову и расплылся в циничной улыбке.
– Уверяю, они подразумевали совершенно другое. Однако твоя осведомленность впечатляет, не поделишься, кто позаботился просветить?
Несколько минут молча разглядывали друг друга, не выдержав наглого взгляда, Бренда отвернулась, его губы насмешливо растянулись, не сводя с нее глаз, холодно заметил:
– О моих манерах поговорим в другой раз, а сейчас о твоем поведении.
Бренда удивленно приподняла брови:
– Ну, что же это даже интересно.
Седрик чувствовал себя отвратительно, он уже успел выпить довольно много вина, но легче ему от этого совсем не стало, в желудке только еще сильнее усилились неприятные ощущения, боль в раскалывающейся голове усугублялась гнетущими мыслями, поэтому ему сейчас и без того было не сладко, да еще приходилось сдерживать бушующий в душе гнев и контролировать собственные эмоции.
– Тебе не приходило в голову, что настраивать по своему желанию и вносить раздор в отношения между близкими людьми в угоду собственных интересов далеко не детские шалости, это скорее похоже на умело спланированные ходы опытной интриганки?
Девушка пристыженно растерялась она и сама переживала по этому поводу, но настырные дамы упрямо стояли на своем, не желая ее слушать. Подойдя к стене, Седрик всем телом прислонился к ней, стремясь облегчить головную боль, высоко поднял голову, прижавшись затылком, пальцы его рук по-прежнему, были за поясом, в упор, глядя на невесту холодным взглядом сверху вниз, укоризненно заговорил:
