И даже не смотря на то, что ты все еще по-прежнему глубоко веришь во всю эту чушь с Лучшей Подругой Навеки, приходится взглянуть в лицо реальности и, наконец, осознать, что вся эта дружба — вся эта хреновина, — одна большая шутка.
И знаете, что самое худшее? Когда оказывается, что пошутили над тобой.
Это и сделала Сейди. Которая была моей лучшей подругой. Моей старинной подругой. Подругой, которая знала меня дольше и лучше чем кто-либо еще. Она знала меня вдоль и поперек, и даже лучше меня самой. Она успокаивала меня, когда мой попугай Кракерс улетел и не вернулся. Она пробиралась ко мне на крышу, когда родители уже ложились спать и мы часами смотрели на звезды. С ней мы хихикали всю ночь напролет, когда оказалось (случайно), что у моих родителей подписка на канал Плейбой. Именно она научила меня миллиону карточных трюков, и пошла со мной на похороны бабушки Риты, всегда прикрывала меня, не смотря ни на что.
Именно Сейди я позвонила в ту прошлую летнюю ночь: 11 Августа, 2010. Моя пятьдесят пятая ночь на земле, когда мое сердце все еще билось, а щеки горели, и сколько бы я не пыталась, не могла унять дрожь. В хорошем смысле. Ночь, когда я потеряла девственность.
Сейди подняла трубку и все поняла, не говоря ни единого слова.
— Ты сделала это, да? — прошептала она.
— Может, да. — Захихикала я. — А может, и нет.
— БОЖЕМОЙ, ДА. Как прошло? Святое дерьмо, Бри, как прошло?
Его руки. Божемой, его руки повсюду. Его поцелуи. Нежные и легкие, а после глубокие и безрассудные; прекрасно.
— Было хорошо, да? — спросила она, по голосу она была впечатлена.
Я хохотнула, но спохватившись, прикрыла рот рукой, на случай если мама или папа, а, быть может, даже и Джек подслушивают у моей двери.
— Было больно?
Господи Боже, ДА.
— Не очень.
— Ты, маленькая шлюшка, я тебе не верю!
— Ну, может, чуть-чуть.
— Насколько чуть-чуть?
— Сейди! — завопила я. — ОЧЕНЬ, ладно? Довольна?
— Мой Бог. — Я услышала, как она качает головой на другом конце линии. — Я безумно завидую тебе.
Серьезно? Так завидовала, что решила украсть его у меня.
Я бросила взгляд на зеркало в спальне, чтобы убедится, изменилась ли я как-то внешне. Щеки порозовели. Кожа гудела. Что скажут люди?
— Он сказал это? — спросила она.
— Сказал что?
— Брось, Бри, сама-то как думаешь?
Его руки в моих волосах. Его глаза, пронзительно смотрят в мои. Его слова обжигают.
Я люблю тебя.
Он сказал это. Он сказал это и все всерьез.
Разве нет?
— Алле?
Я упала на кровать, улыбаясь в трубку.
