— Не говори так. Прошу.
Его плечи опустились.
— Я знал, что однажды ты пройдешь сквозь те двери, — прошептал он. — И когда ты, наконец, сделала это. Ты, наконец, снова вошла в мою жизнь спустя почти тридцать лет… ты не узнала меня. Совсем не узнала меня.
— Как я могла? — взмолилась я. — Патрик, я ведь уже не та девушка.
Он кивнул.
— Ты права. Ты не та. Теперь я это знаю.
— Я не это имела в виду. Ты не слушаешь.
— Я был глупцом, думая, что смогу вернуть тебя однажды. Вернуть все на круги своя. — На мгновение он умолк, наблюдая за горизонтом. — Это моя вина. Я все испортил.
— Разве ты еще не понял? — произнесла я. — Тебе не за что извиняться. Ты не сделал ничего плохого.
— Я все сделал не так. В тот день ты не хотела ехать… Ты была так напугана. Но я знал, что тебе понравится, стоит только попробовать. Поэтому я уговорил тебя поехать. — Его голос дрогнул, когда он опустил голову. — Это я виноват в твоей смерти. Я повинен в том, что мы никогда не сможем быть вместе.
— Мотоцикл, — прошептала я. — Кошмар был реален.
Я прижалась лбом к его спине, обхватив руками его трепещущую душу.
— Ты когда-нибудь простишь меня? — прошептал он.
Я прижалась к нему так сильно, как только могла.
— Тебе не нужно мое прощение. Ты должен простить самого себя.
Над нашими головами раздался оглушительный раскат грома, когда он начал поворачиваться ко мне. Я ощутила его ладонь на своей щеке. И когда я открыла глаза, я не могла поверить тому, что вижу. Я, наконец, увидела то, что он так долго скрывал от меня под рубашкой и курткой. Я, наконец, поняла, почему он никогда не снимал ее. Теперь я увидела его шрам на руке: глубокий, кривой и ужасный…, но это было НИЧТО.
По сравнению со всем остальным.
Все тело Патрика покрывали ужасные колотые раны. Словно он ранил себя ножом снова и снова…, и это едва ли был несчастный случай.
— Любимый мой, — прошептала я. — Что же ты с собой сделал? — Слезы обожгли глаза, когда я провела кончиками пальцев по его шрамам; склонившись, я поцеловала их один за другим.
— Sui Caedere, — ответил он. — Я не мог без тебя жить.
Я потянулась к нему и коснулась его щеки. Прижавшись лбом к его лбу так, что наши лица разделяли лишь пара дюймов. Я заглянула в его глаза, пытаясь сократить расстояние меж нами.
— Мне так жаль, Патрик. Я не хотела обидеть тебя…
Небо прорезала молния, и яркий столп светаударил в пляж, поджигая несколько деревьев. Пару секунд спустя, на острове разразился пожар.
— Ты ведь не узнала меня, — ответил Патрик. — Я так сильно хотел тебе все рассказать, но боялся, что ты примешь меня за психа. — Он замолчал. — Ну, знаешь, еще безумней, чем ты уже обо мне подумала.
