— Ларкин…
— Ты, как и все.
— Нет. Ты ведь знаешь, что это не правда. Послушай…
— Нет, это ты послушай, — сказала она. — Ты ничего не знаешь о боли и одиночестве. Но скоро узнаешь. Ты увидишь, какого это, когда все на свете забудут о тебе, словно тебя и не было вовсе. Ты поймешь, какого это — ощущать себя никем. — Она начала пятиться.
Нет, нет, нет, нет.
Я не могла позволить ей уйти. Она была нужна мне, чтобы попасть домой. Если я не сделаю этого, никто не узнает, что Джейкоб может с собой сделать. Или как много жизней это разрушит.
— Вот. — Я в полнейшем отчаянии протянула свой кулон. — Прошу, забери его. Я сделаю все, что пожелаешь.
Она долго смотрела на него, затем украдкой смахнула слезу.
— Забудь. Вы двое стоите друг друга.
И, как и всегда, она исчезла.
Нет!!
Я бросилась бежать, цепляясь за воздух, пытаясь поймать ее исчезающий силуэт. Но через пару мгновений от нее ничего не осталось, кроме дыма. Словно ее тут никогда и не было.
Я упала на колени. Я опоздала. Я упустила свой единственный шанс спасти его.
Спасти себя.
— Этого не может быть, — прошептала я.
Я услышала, как карманный нож Ларкин стукнулся об асфальт.
— Ангел, — тихо произнес Патрик, положив ладонь мне на плечо. — Мне жаль.
Внезапно, каждая частичка меня запылала огнем. Каждый дюйм кожи, крови, слез и костей пылал, прожигаяплатье насквозь. Я ощутила, что вот-вот взорвусь пламенем и пеплом небытия. Часть меня почти хотела этого. По-крайней мере, мне больше не придется ничего чувствовать. Боже, меня уже тошнило от всех этих эмоций. Я уже устала от боли. Поверить не могу. Неужели Патрик разрушил один единственный шанс все исправить. Он разрушил все. Куда больше, чем все.
Прости, Джейкоб. Мне очень — очень жаль.
Я оттолкнула руку Патрика и поднялась на ноги.
— В чем твоя проблема? Не твое дело, что я делаю или не делаю. Какая тебе разница, как я собираюсь провести остаток вечности? Что хочу, то и делаю!
Спящая в груди ломота взорвалась стеной боли, которую я была не в силах выдержать. Она вытянула весь воздух из моих легких, словно гелий из спущенного шарика. Меня тут больше ничего не держало.
— Я не мог позволить тебе уйти, — Патрик опустил голову. — Возможно, ты не понимаешь того, что тут только что не произошло. Сейчас ты этого не видишь, но я клянусь, после ты бы сожалела об этом. — Его голос был тих. Полон отчаяния и вины, и безграничной печали.
Но мне было плевать. Пусть ему будет плохо. ПУСТЬ он ощутит вину! Меня так тошнило от него, что я едва могла поднять на него глаза.
