Моя очередь.
— Правда или вызов? — спросила Ларкин. — И лучше бы тебе ответить «вызов».
Я покачала головой.
— Ни за что. Я слишком измотана той дурацкой выходкой с мусорным баком. Поэтому выберу… правду!
— Серьезно? — простонала она. — Боже мой, ты такая скучная.
Я улыбнулась.
— Только оттого, что ты задаешь скучные вопросы.
Ларкин замолчала на мгновение, а я начала думать, над чем так усердно заработали шестеренки в ее голове. Фантазия у нее была хоть куда. Скорее всего, я огребу по полной.
— Ну? — подначивала ее я. — Покажи мне свой лучший удар, Ремзи.
Она сделала кувырок на турнике и приземлилась на песок, рядом с качелями. Она подошла ко мне и уселась на свободные качели.
— Если бы у тебя появилась возможность вернуться к своей прежней жизни, — наконец, произнесла она, — на один-единственный день… — Ее серые глаза встретились с моими. — Ты бы его прожила?
А?
Поначалу, ее ответ показался обыденным. Но когда я открыла рот, чтобы ответить, к моему удивлению, я не смогла вымолвить ни слова. Вместо этого, я начала плакать. Она с опаской наблюдала за мной, но ничего не говорила.
Я утерла нос тыльной стороной руки, обиженная собственной инфантильностью.
— Наверное. То есть, а ты?
Она грустно мне улыбнулась.
— На самом деле, я уже испытала нечто подобное.
Сквозь меня прошел мощный электро-разряд.
— Что ты имеешь в виду, уже испытала? — я спрыгнула с качелей, рассердившись. — О чем ты говоришь?
Она молча разглядывала меня, не говоря ни слова. Под бледным ликом луны, я вдруг представила, как ее ожоги оживают. Представила, как плоть извивается и сморщивается, изъеденная огненными змейками.
Я сделала шаг назад. Но ведь это всего лишь Ларкин. Я не боюсь Ларкин.
— Послушай, Бри. — Ее голос успокаивал, а взгляд серьезных глаз был прикован ко мне. — Я слушала твои истории. И дураку понятно, что у тебя остались незаконченные дела. Вопрос в том, позволишь ли ты мне помочь тебе? Что если я смогла бы дать тебе целый день, чтобы попрощаться… будучи живой и полной сил?
Голову заполонили вопросы. Я покачала головой, ощущая, как эмоции захлестывают меня.
Гнев.
Смятение.
Восторг.
Страх.
— Не понимаю, — произнесла я, пытаясь сохранить спокойствие. — Это невозможно.
— А что если так и есть?
Я с трудом ответила на ее взгляд.
— Но это не так.
Она улыбнулась.
— Никогда не говори никогда.
В памяти вспыхнули слова Патрика. Никогда не говори никогда, Ангел.
— Стоп, — произнесла я. — Это не смешно.
— А кто сказал, что я шучу? — она потянулась и взяла меня за руку. — Не волнуйся. Мы не будем говорить об этом прямо сейчас. Быть может, ты еще не готова…
