— Что? — испуганно переспросил Финист.
— Отчет пиши. Совсем процедуру забыл? — раздражаясь, повысил голос старик.
Финист сглотнул ставший в горле ком и принялся выводить на бумаге кривые загогулины, силясь вспомнить то, чему учила Герда. Офицер попытался через плечо заглянуть в написанное. Финист запнулся и поставил кляксу на пол-листа. Недовольно посмотрев на старика, он скомкал испорченный отчет и начал заново. На этот раз офицер поумерил любопытство и терпеливо дождался, пока Финист закончит. Как только он поставил последнюю точку, офицер вырвал у него письмо и попытался прочитать.
— Что это? — недоумевал он.
— У меня это… почерк плохой, — попытался оправдаться Финист.
— Это не почерк, это белиберда какая-то. Ты вообще грамоту-то знаешь?
Финист опустил глаза, словно стыдливая девица, заливаясь пунцовой краской.
— У, темнота! — проворчал офицер. — Неудивительно, что ты даже двух учеников не смог через Веломовию вовремя провести! Откуда только таких болванов набирают?
Финист скрипнул зубами, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вспылить.
— Ладно, сам отчет напишу, — офицер выхватил у Финиста перо и принялся за дело.
Теперь Финист заглядывал ему через плечо, чтобы иметь хотя бы смутное представление, что будет в отчете. И судя по тому, что Финисту удалось разобрать, офицер охарактеризовал его работу не в самом радужном свете.
— Ты еще здесь? — недовольно спросил старик, когда закончил писать отчет и отложил бумагу.
Финист замялся и промычал что-то неразборчивое, а потом, набравшись решимости, все же озвучил просьбу:
— Мне бы денег и оружия какого-нибудь получше. Вы ведь знаете, на дороге много лихого народа обретается. Да и зима на носу. Не хотелось бы морозить драгоценных учеников в дремучих Лапских лесах.
— Помнится, вам при выходе из Стольного должны были выделить достаточно крупную сумму на путевые расходы. На что вы ее потратили, хотелось бы мне знать? — офицер уже не скрывал свою неприязнь.
— На еду и ночлег. Поверьте, мы экономили на всем, чем можно. Даже лошадей не меняли, но денег все равно не хватило. Прошу вас, иначе нам нечего будет есть, — Финист никогда не умел гнуть спину, а тем более унижаться перед старшим по званию, но сейчас положение сложилось настолько отчаянное, что он уже был готов на коленях ползать. Только без толку.
— Не дам тебе денег, и не проси. Может, если разыграешь подобное представление на следующей станции, чего и перепадет, но только не от меня. Проваливай, пока я не добавил пару строк в отчете о расточительстве и неподобающем поведении.
