Так он сделался, по обычаю того времени, искателем истины. В то время люди, если они желали достигнуть святости, отыскать то, что лучше мирского, начинали свои поиски отказом от всего того, что мир считает хорошим. Мирские люди носили богатые прекрасные платья, а пустынники носили лохмотья; мирские люди заботились о своей внешности, а они презирали это; мирские люди были и приличны и вежливы, соблюдали разные условности, а потому пустынники не придавали всему этому никакого значения. Мир был зло и, разумеется, все то, что мир считал хорошим, было также зло. Мудрости надо было искать в совершенно противоположном всем тем условностям, которые созданы людьми.
Принц надел платье пустынников и отправился к ним узнать все то, что они знали. Он отправился ко всем самым мудрым пустынникам в этой стране, ко всем славящимся мудростью и святостью, и вот чему они учили его, вот тот свет, который они дали ему и который был для них светом.
«Есть, – говорили они, – душа и тело у человека, и они враги между собою. И для того чтобы возвысить душу, ты должен разрушить и унизить свое тело. Все, что тело считает хорошим, есть зло для души». Таким образом, они очищали свои души обрядами и формальностями, мучениями и голодом, наготою и презрением всяких приличий и бесчисленными мерзостями.
И молодой принц, изучив их учение, пытался следовать их примеру и нашел, что это бесполезно. Тут он не мог найти пути к счастью и возможности для души подняться выше, а, скорее, нашел низведение ее к животным. Ибо самобичевание – это еще большее подчинение плоти, чем роскошь и забвение. Как можете вы забыть тело и обратить душу к лучшим мыслям, если вы постоянно мучите это тело и постоянно помните о нем? Ваши соблазны будут теми же соблазнами, будете ли вы бороться с ними бесполезными самоистязаниями или же предаваясь им. И как можете вы обратить ваш ум к размышлениям, если вы постоянно заняты страданиями своего тела? Таким образом, принц скоро увидел, что тут нет того пути, которого он жаждал. Душа его возмутилась против такой суровости, и он покинул их.
И точно такой же пустотой представлялась ему жизнь учителей и отшельников, какою была и у его советников при дворце. Если могущественные и богатые были невежды и мудрость не могла быть найдена между бедными и слабыми, то он был также далек от нее, как тогда, когда он покидал дворец. Однако он не отчаивался. Он был уверен, что истина где-нибудь да есть; она должна быть найдена, если только искать ее с терпением и искренностью.
