, в надежде, что, женясь, он позабудет желание сделаться пустынником и вкусит от той любви, которая многим представляется лучше мудрости. И кто знает, если бы Ятодайя была другая, а не такая, какая она была, – быть может, в конце концов король и успел бы в своих намерениях. Но случилось не так. Для Ятодайи жизнь представлялась также чем-то высоким, что нельзя отбросить со смехом и легкостью, а чем надо было воспользоваться как великим даром, с величайшей заботой. Принцу в его тревогах явилась родственная душа, и хотя из дворца были изгнаны учители религий, все, кто мог повлиять на принца не согласно с желаниями его отца, но Ятодайя сделала для него больше, чем все те, кого он потерял.
В течение 10 лет жили они вместе такою жизнью, какую вели все принцы в те дни на Востоке и которая, вероятно, не очень отличалась от той, какую ведут они в настоящее время.
Все это время принц постепенно рос умом, медленно уверяясь в том, что жизнь содержала нечто лучшее, чем то, что он нашел, укрепляя свою решимость, что он должен покинуть все, что он имел, и уйти в мир искать покоя. Вопреки всем усилиям короля, его отца, несмотря на стражу и его молодых сотоварищей, несмотря на прелесть танцовщиц, он проникал в тайну жизни и приходил в ужас. Существует прекрасная история о том, как он узнал о болезни и смерти и как он был поражен ужасом среди прелестей своей жизни. Он узнал и понял, что и он также сделается старым и также заболеет и может умереть. А что же там, после смерти? Там был ужас, и никто не мог отвратить его. С каждым днем он становился все более и более недовольным своею жизнью во дворце, все более и более противными становились ему окружающие удовольствия. Глубже и глубже видел он сквозь улыбающуюся поверхность ту глубину, которая лежала под нею. Молча созревали мысли эти в уме, пока, наконец, не явилась перемена. Мы узнаем, что конец явился неожиданно и решение принято мгновенно. Озеро наполняется и наполняется, пока, наконец, не переполнится, и вдруг ночью прорвет плотины, и вырвавшаяся вода устремится в море. Когда принц возвращался с последней поездки по своим садам с твердо установившимся решением в своем сердце, ему известили, что жена его родила ему сына. Жена и дитя – чаша желаний, казалось бы, теперь была полна. Но решение его было непоколебимо. «Новая связь! Новая и более сильная связь, которую я должен порвать», – сказал он. И он не поколебался.
В эту ночь принц покинул дворец. Глубокою ночью молчаливо покинул он всю окружающую его роскошь и тайно ушел со своим верным слугою Монгсангом, оседлавшим и приведшим ему лошадь, и только перед тем, как оставить дворец, он взглянул с состраданием на Ятодайю, молодую жену и мать. Она спала и одну руку положила на новорожденного. Принцу стало страшно уйти. «Чтобы увидеть его, я должен отстранить руку матери, но она может проснуться, а если она проснется, как я уйду? Так лучше я уйду, не видя моего сына. Когда-нибудь, когда страсти ослабеют в моем сердце, когда я буду уверен в себе, быть может, тогда я буду в состоянии видеть его, теперь же я должен уйти».
