Поющие золотые птицы[рассказы, сказки и притчи о хасидах] | страница 83

То ли по счастливой случайности, то ли по чьему–то неодолимому замыслу, находился среди гостей маленький мальчик, сын помещика. В гимназию он еще не поступил, но грамоту уже знал. Воспользовавшись общим замешательством, любопытный парнишка стал разглядывать подарок и вдруг воскликнул: «Поглядите, батюшка, тут какие–то буквы!»

Помещик, спохватившись, что малолетний сын его все видел и слышал и, желая оградить

дитя от созерцания предстоящей жестокой сцены, велел домашнему учителю немедленно увести отрока. Сам же хозяин принялся внимательно разглядывать завитки на овечьей шкуре и с изумлением узрел, что из различных оттенков шерсти складываются слова — его имя и фамилия и год, когда он родился. Благородные вельможи сгрудились вокруг стола и охали и поздравляли хозяина с редким даром.

“ Я прикажу сшить себе из этой шкуры меховую шапку и буду надевать ее каждый год в день своего рождения. Она принесет мне удачу!» — воскликнул помещик. «Ура, ура! Богатство и счастье этому дому!» — раздался дружный хор присутствующих.

«Ах, где же мой дорогой арендатор? Я хочу видеть его здесь в зале среди своих гостей!» — вскричал помещик, забыв о своем недавнем жестоком намерении.

«Да вот же он перед тобой, хозяин.» — сказал один из поддерживавших несчастного еврея слуг.

«Очего ты так бледен, любезный? Будь добр, голубчик, расскажи всем нам как досталась тебе это необычайная овечья шкура», — обратился помещик к своему еврею. И тот, чуть дыша и заикаясь на каждом слове, еще не вполне веря своему спасению, выложил без утайки грозному, но справедливому повелителю всю историю.

«Твой раби — настоящий чудотворец. Может быть, он и меня когда–нибудь удостоит советом или благословением», — заметил помещик и с важностью изрек: «Бог–то у всех у нас один!»

Желая загладить свою вину, помещик примирительно обратился к арендатору: «Уж ты, голубчик, зла на меня не держи и гнев мой напрасный мне прости, а я прощаю тебе твой долг!» И он распорядился с почетом доставить еврея домой.

Пережитое потрясение не прошло даром для арендатора: с несчастным сделался удар и, скованный параличом и лишенный дара речи, он слег. Со временем, поправляясь, больной начал понемногу ходить, тяжело опираясь на палку, и язык чуть–чуть стал его слушаться, хоть и остался бедняга косноязычным. Его обязанности в поле взял на себя старший сын, а книгами прихода и расхода занялась жена. Зато теперь арендатор мог целыми днями читать Святые книги. Он теперь хасид, и раби Эфраим считает его способным учеником.