Поющие золотые птицы[рассказы, сказки и притчи о хасидах] | страница 59

Все есть у этого еврея, а счастья нет. Потому, что Бог не дал ему детей. Уж больше десяти лет прошло со дня свадьбы, а чрево его возлюбленной супруги бесплодно, как пустыня, по которой скитались их древние предки. «Разводись», — твердит ему родня, но Акар отвергает негодный совет.

Реб Акар — преданный хасид. Твердо и беззаветно верит он своему цадику раби Зэеву. Слушает его советы. Внемлет его речам. А в последние годы все чаще и чаще обращается он к раби с одной и той же просьбой — помолиться за него и за жену его, дабы заметил Господь муку их, и тревогу их, и беду их, и сжалился бы над ними, и снизошел бы до бесконечной тоски простого хасида, и дал бы им дитя и новую надежду в жизни.

А раби Зэев все уходит от прямого ответа, и не говорит своему верному почитателю «Да», и не говорит «Нет». Акар возносит молитвы и с корыстью обрекает себя на бескомпромиссную праведность. И жена его молится, и родня его молится, но тщетно все. Да оно и понятно: Небо ждет голоса цадика, а тот молчит. И испытанный хасид начинает сомневаться в раби и роптать на него в душе своей.

Все настойчивее становится реб Акар, и раби Зэев прячет глаза от него.

— Я объясню тебе, дорогой мой Акар, что мешает мне обратиться к Богу с бедой твоей. Постарайся понять меня. Я ближе тебя к Небесам. Я знаю, ныне большие опасности грозят всему народу нашему. И, если можешь, возьми в толк — в такие времена я не имею права растрачивать влияние свое в высших сферах на помощь одному в ущерб благу многих. И альтернативы у меня нет. Ты не лучше других и не более ценен, нежели они. Знаю, нелегко такое понять, и, поверь, нелегко мне признаваться в этом. И не беспокой меня более своей просьбой, пока не решу я, что дошла твоя очередь, — такими словами отвечал цадик Зэев хасиду своему Акару.

Разговор с цадиком хасид пересказал жене слово в слово. Заплакала она.

— Не поняла я, чего у него нет? — спросила женщина.

— Альтернативы у него нет, — ответил простоватый Акар и недоуменно пожал плечами.

— Попытайся в последний раз, — твердо сказала жена.

Набрался смелости Акар, и вновь подступился к раби со своим делом, когда тот сидел в синагоге над Святой книгой. Вот Акар стоит напротив раби, но тот не замечает хасида, ибо отрешен он от сиюминутного, и помыслы его высоко–высоко на Небесах. Цадик встрепенулся, вернулся в этот мир, вновь увидал несчастное и испуганное лицо бездетного богача и пришел в неописуемый гнев.

— Ты преследуешь меня! Я не сделаю того, что ты просишь. Ты ничего не понял, невежда. Клянусь, не воспитывать тебе детей! И прочь с глаз моих! Прочь! Прочь! — кричал, забывшись, раби Зэев. Впрочем, тут же и пожалел о сказанном: “ Нельзя горячиться. Гнев — оружие бессилия. Хотя, если хорошенько подумать, добр лишь тот, у кого достает твердости иной раз быть злым».