Поющие золотые птицы[рассказы, сказки и притчи о хасидах] | страница 42

— Умерла? — повторила Царевна и порывисто схватила коня за повод. Через мгновение молча убрала руку.

— Так что же? — нетерпеливо спросил Царевич.

— Право, не знаю, братец… — вымолвила, наконец, сестра.

Гордо подняв голову, брат сел в седло, развернул коня, подал команду воинам, и дружина двинулась в обратный путь. Понурившись, Царевна осталась стоять у обочины. Разбойники с самодовольными лицами стали расходиться по своим жилищам, а один из них, с повязкой вместо глаза, галантно подал Царевне руку, предлагая проводить ее до дворца.

«Сбежала. Думала обрести мир и покой в душе. Похоже, не вышло», — размышлял Царевич обратной дорогой.

С печальной новостью вернулся домой старший Царевич. Но братья встретили его известием еще горше. Скончался Царь–батюшка. Так и не увидел любимую младшую дочь свою, позднего поскребыша. Умирая, завещал государь не делить царство, а править всем Царевичам вместе. Так и сделали.

Кончились дни траура, и засобирался в дорогу средний Царевич. Теперь уже, впрочем, не Царевич, а Царь, вернее, один из трех Царей. Привычки ради оставим за братьями их прежние имена. Полгода старший Царевич возвращался домой, полгода средний Царевич шел тем же путем в разбойничий лагерь. Через год увидала сестра своего среднего брата.

Как и год назад обнялись брат с сестрой. Как и год назад поведала сестра брату о своих страхах: каково ей будет жить в чужой стране, да ведь и разбойник он, избранник ее — страшно все–таки.

Услыхав о смерти батюшки, дочь горько заплакала, вцепилась в конскую гриву и не убирает рук.

— Мы едем домой, сестрица? — Спросил, пристально глядя на сестру, Царевич.

— Право, не знаю, братец… — Сказала Царевна и отступила на шаг от коня.

Не вернул сестры средний Царевич. А еще через год обнял ее за плечи младший брат. На этот раз льет Царевна горькие слезы.

— Скоро вернется из заморских стран мой суженый. Какие дорогие подарки он мне шлет, какие письма пишет, как клянется в вечной любви! А до меня дошел слух, что в тех заморских странах богатые мужчины имеют по нескольку жен. Что же это, я буду одна из многих, не единственная? Братец, милый, как мне быть? — с плачем бросилась она на шею брату.

— Не знаю, что присоветовать тебе, любезная моя сестрица. Скажу лишь, что народились у тебя племянники и племянницы. Чудные детки, старшие уже лопочут. Помнится мне, ты, кажется, любила малых детей, — сказал Царевич, предчувствуя перемену.

— Ах, детки! Племянники и племянницы, — вновь залилась слезами Царевна, — своих покинуть можно, а от себя не убежишь. Едем домой, братец, едем!