Поющие золотые птицы[рассказы, сказки и притчи о хасидах] | страница 4

Как–то остановился в местечке проездом знаменитый хасидский мудрец и цадик. Заночевал раби в доме сапожника. На утро увидел мудрец сидящего за книгами Мотла, и вызвал мальчика на разговор. Закрылись они в комнате и о чем–то толкуют. Отец с матерью сияют от гордости: шутка ли, уж целых два часа сам раби беседует с их сыном. Наконец открылась дверь, и на пороге появились седой старик и вихрастый мальчишка. «Иди погуляй немного, Мотл», — сказал цадик, а когда тот вышел во двор, хасид обратился к сапожнику и его жене с такими словами: «У вашего сына золотая голова. Ему нужно учиться. Я хочу увезти его с собой. Уверен, за два–три года он превзойдет моих лучших учеников. Его будущее — книги, а не подметки и голенища. Что скажете мне в ответ, люди добрые?»

Все вышло слишком неожиданно. Отец с матерью не отпустили сына — единственное дитя и уедет из дома? Прощаясь, мудрец сказал, что все же ждет Мотла, ибо не гоже оставаться доморощенным самоучкой. Только наставник научит, как с клубка мудрости сматывать нить знаний, да так, чтобы не рвать ее и не делать потом узелков.

С этого дня Мотл мечтает только об одном: стать учеником мудреца. Отец против. Во–первых, страшно отпускать единственного сына. Во–вторых, сапожничество — потомственное ремесло в их семье. И отец и дед его были сапожниками. Отчего бы и Мотлу не продолжить династию? И, наконец, в-третьих, живет в душе отца недоверие к этим книжникам и буквоедам. Мать же, наоборот, готова уступить Мотлу. «Ты, отец, из простой семьи. Не учился сам, и сыну свет заслоняешь. Кто смолоду неучен, тот до старости в этом не сознается», — говорит мать упрямому отцу. «Порядочный и честный человек — всегда простак», — отвечает отец. «Зато я воспитывалась в семье раввина и вижу разницу между ученым и невеждой», — оставляет за собой последнее слово мать.

— Я тоже происхожу из семьи раввина, — неожиданно воскликнула Голда, — я тоже много училась и ценю просвещение!

— Голда, душа моя, такое бесцеремонное вторжение в рассказ нашего дорогого гостя не укрепляет твоей репутации образованной женщины, — заметил раби Яков своей супруге.

— Я нема, как рыба, — устыдилась Голда.

— Пожалуйста, продолжайте, раби Эфраим, — сказал раби Яков.

Мотл ежедневно и настойчиво упрашивает отца. Мать поддерживает сына. Наконец, отец сдается. «Ладно уж, Мотл, отправляйся к своему хасиду. Но одного я тебя не отпущу. Поеду с тобой. Так безопаснее. Заодно и погляжу, что за люди у него учатся, и где ты сам жить станешь. И учти, Мотл, если по дороге случится с нами какая–нибудь каверза — немедленно возвращаемся назад, ибо это знак того, что Господу неугодно наше начинание», — сказал суеверный сапожник.