Кира снимала квартиру, и она стала нашим убежищем на ближайшие годы.
Мы вместе закончили универ, но выбрали немного разные профессии. Она ушла в педагогику, а я - в мир рекламы. Мы чаще спорили, чем соглашались. И чаще летали, чем падали.
Безусловно, были финансы, быт, незначительные ссоры, друзья, которые не хотели быть только друзьями. Но мы легко через все перешагивали, перепрыгивали и вприпрыжку бежали дальше.
Были клубы, тусовки, неизменные партии в шахматы, путешествия автостопом по Европе, непредсказуемые татуировки, риск и адреналин. И вместе с тем, это был нескончаемый сексуальный марафон. Если мы не занимались любовью, мы делали это в мыслях. Я до сих пор не могу понять, когда мы успевали высыпаться? Она красила ногти на ногах - я возбуждалась. В ресторане она протирала руки бактериологическими салфетками - я знала - зачем. Это было затмение, и Слава Богу, безусловно, взаимное.
12. Зрелость
Через пару лет мы купили небольшую квартиру, а еще через год - дачный участок со стареньким домом. Нам помогали ее родители, я хорошо зарабатывала, мы могли себе позволить жить - как хотели. У Киры были небольшие проблемы со здоровьем. Ничего серьезного, но она ложилась на обследование каждые полгода, а я на старенькой машине моталась к ней в больницу на край земли каждый день. Привозила финики и мяту, загадывала ей загадки. После пятнадцатого предупреждения меня выгоняли из палаты, и еще будучи с ней, я набирала ее номер. Мы говорили по телефону до утра. О чем можно было столько говорить?
Несколько раз мы летали к ее родителям, и они тоже прилетали к нам в гости. Они ценили меня, потому что со мной их дочь реализовалась в профессии, о которой мечтала. Их дочь была счастлива, и этого было достаточно.
Это была уже не та юношеская страсть, а вполне осознанные взрослые отношения. Мы были реалистами, нам было легко расставлять одинаковые приоритеты, мы мало думали о будущем, потому что жили настоящим. Тогда мы не хотели детей. Для меня Кира была всем, я не хотела делить ее ни с какими детьми. А ей хватало детей на работе. У Киры было очень доброе сердце, и, будучи детским психологом, она сделала множество семей счастливыми.
Я всегда гордилась ей, а она гордилась мной. Идиллия? Нет, просто жизнь.
Мы были очень счастливы 8 лет.
13. Старость
Я всегда видела нашу старость такой - мы две старушенции, в модных брючных костюмах, с фотоаппаратами гуляем по Аллее Славы с Голливуде. Кира Петровна называет меня Марфой Васильной, поддерживает дряхлой трясущейся рукой, когда мы садимся в туристический трамвай.
