Еще лучше: настоящая панацея! одобрил я. Слушай, а чего меня-то в трубу суют? Можно мне тоже волшебный укол?
Ну у тебя же не СПИД и не насморк, улыбнулась Ольга. Заболевания мозга, к несчастью, так легко вылечить не получится.
Ольга начала дирижировать интерфейсом, и выдвижная панель со мной, распластанным поверху, покатилась в недра длинной трубы, скрывая от моих глаз процедурную комнату.
Получается, тут все пациенты «с мозгами» лежат? бросил я напоследок.
Не все. Есть целый ряд патологий, которые сывороткой молодости не лечатся. Амнезия и другие последствия черепно-мозговых травм, конечно, самые распространенные хвори. Но куда чаще в больницу попадают с различными психиатрическими заболеваниями.
Эй, погоди, так меня тут что вместе с психами положили? задергался я, ощутив внезапный приступ клаустрофобии.
«Не шевелись! шепнула мне в ухо Ольга. Сейчас включится высокочастотное электромагнитное поле, тебе лучше полежать неподвижно».
Послушавшись, я замер всем телом, позволив одним только глазам шнырять по едва подсвеченным стенкам медицинского аппарата. Куда они динамики тут воткнули?
Аппарат тем временем расшумелся, как взлетающий самолет. В воздухе запахло медью, а голова моя стала тяжелой, будто ее нагрузили свинцом. Теперь я испугался по-настоящему: а ну как мозг мой взорвется, как кукуруза в микроволновке? Или я окончательно перестану соображать и вылуплюсь из трубы бессмысленным идиотом, пускающим слюни и воспринимающим Ольгину грудь исключительно как источник питательной жидкости?
Я попытался шевельнуть пальцами, но тело мое онемело и отказалось подчиняться командам, отдаваемым мозгом. Уже через минуту я полностью утратил телесные ощущения и завис в немой пустоте. Будто во всей вселенной остался живым только мой мозг, парящий в киселе предвечного хаоса и пытающийся постичь, на фиг он там оказался. «Я мыслю, и, следовательно, мне полный трындец», из последних сил сформулировал я про себя афоризм, который в тот момент показался мне незыблемой и окончательной истиной.
Приготовившись прожить в этом жутковатом космическом одиночестве ближайшую вечность, я стал вспоминать, кем я был раньше и за что мне выпало счастье кем-то когда-то зачем-то быть. Но окутавший меня туман бессознательности вскоре рассеялся, не прошло и двух трех миллиардов лет. Вскоре я снова смог видеть. И то, что я видел, оказалось стенкой длинной сливочно-белой трубы, отползавшей от меня куда-то вверх. Еще через минуту я окончательно вернулся в сознание и обрел ориентацию в трехмерном пространстве. Это не труба ушла вверх, а я выдвинулся вперед на своей ползучей подложке. Вокруг снова была процедурная комната, а рядом со мной цветущая молодая женщина, имя которой я вспомнил не сразу.
