, я преграждаю путь потоку тех ожиданий и того поведения, которые обычно приводят в моем возрасте к повышенному давлению.
Еще одним примером, который я могу привести, является моя гибкость в коленях. Ты обращал внимание на то, что я намного подвижнее тебя? Когда дело касается движений в коленях, я просто дитя! С помощью своих магических пассов я установил плотину на пути обычного поведения и физических особенностей, которые обычно с возрастом делают колени людей — мужчин и женщин — жестче.
Одним из самых неприятных для меня фактов было то, что дон Хуан, годившийся мне чуть ли не в деды, определенно был во многих смыслах моложе меня. В сравнении с ним я был неповоротливым, упрямым и жестким. Я был дряхлым. Он, напротив, всегда был бодрым, изобретательным, подвижным и выносливым. В общем, у него было то, чем я, молодой человек, не обладал, — юность. Он очень любил повторять, что молодость никоим образом не предохраняет от дряхлости.
После вспышки энергии, которая, казалось, взорвалась внутри меня, я открыто признал свою досаду.
— Как это получается, дон Хуан, — спросил я, — что ты моложе меня?
— Я укротил свой ум, — сказал он, широко раскрыв глаза в деланном недоумении. — У меня нет ума, который сообщил бы мне, что пришла пора становиться старым. Я не следую тем соглашениям, в которых не участвую. Запомни: для магов это не просто лозунг, когда они говорят, что не следуют тем соглашениям, в которых не участвуют. Муки старости являются одним из таких соглашений.
Мы очень долго молчали. Мне казалось, что дон Хуан ждет проявлений эффекта, который его слова оказали на меня. То, что я считал своим внутренним психологическим единством, все сильнее распадалось, судя по явной двойственной реакции, происходящей во мне. С одной стороны, я всеми силами противился той чуши, которую нес дон Хуан, но с другой — я не мог не заметить, насколько справедливыми были его слова.
Дон Хуан был старым по возрасту, и все же он совсем не был дряхлым. Он был намного моложе меня. Он был свободен от обременительных мыслей и привычных шаблонов. Он мог по собственной воле бродить в невероятных мирах. Он был свободен, в то время как я был пленником тяжелых шаблонов и привычек, мелких и тщетных раздумий о самом себе, — обо мне, который, как я сейчас впервые в жизни почувствовал, даже не был мной.
Наконец, когда я обрел чуточку контроля над своими взбудораженными мыслями, я прервал молчание.
— Как были придуманы эти
