И недосказанное в течение вечера сказал старый московский театрал М.С. Мостовский[6] в краткой речи:
– Глубокой горестью было полно мое сердце, – мы потеряли Надежду Михайловну Медведеву. Но радость проникла в сердце: я увидал среди нас Гликерию Николаевну Федотову.
Это прозвучало как «le roi est mort, vive le roi» [7][8].
И рукоплесканиями всего близкого к театру кружка «Федотова была произведена в Медведевы».
На всем московском есть особый отпечаток, – ничего не поделаешь. Вот как это в старой Москве делается. С торжественностью – тут «посвящают», словно во владетельные герцоги возводят и короной венчают. И с этим почтением к Малому театру нужно считаться. А по «новому курсу» театральному это очень просто делается:
– «Предписывается вам за No таким-то играть такие-то роли».
Чтобы покончить с этим «новым курсом», возбуждающим очень много толков в Москве, я должен сказать, что московский представитель «нового курса» г. Нелидов – очень молодой человек, быть может, очень интересующийся театром, но вряд ли имевший время его узнать. Малым театром заведует малотеатральный человек. Он никогда не стоял близко к театру. Не артист, не писатель, не критик, – а заведует… репертуарной частью Малого театра[9], то есть, должен направлять всю деятельность первого русского театра и всю деятельность его артистов. Конечно, он, по всей вероятности, человек развитой, образованный и в театре бывавший, – но, знаете, как-то странно звучит: «молодой человек, заведующий г-жой Федотовой». Или, например, г-жой Ермоловой. Или направляющий деятельность Ленского, Рыбакова, Южина, – или руководящий Садовским, Музилем… Если б на такие должности назначали людей с художественными заслугами, то было бы как-то за Малый театр поспокойнее.
Вечерь в честь Малого театра сопровождался, конечно, приветствиями от других театров.
От московского Художественного, приславшего очень трогательную телеграмму, которой Малый театр очень трогательно аплодировал. Тут был один любезнее другого, «а другой – любезней одного».
От петербургской сцены. От Александрийского театра приветствия не было… Начальство юбилея не считает, – как же подчиненным-то?
Московский Большой театр оказался похрабрее, – и режиссёр оперы г. Барцал[10] «порадовал» публику.
Г-на Барцала любят слушать в Москве. Быть, может, более любят слушать, когда он говорит, чем когда он поет. Г-н Барцал успел стать «совсем москвичом», – а в Москве без каламбура ни шагу. «Каламбурный город». Г-н Барцал «порадовал» публику, назвав себя:
