- Мяса гостям! - крикнула хозяйка своим гортанным голосом, прожевывая сочный, жирный кусок оленины.
Будто подачку перед гостями бросили оленью голову.
- Еште, - молвила Тешша, - закусывайте, пока горячее.
И от ее слов Фениксу вдруг стало так смешно, что он рассмеялся, сам не понимая, отчего ему стало так смешно.
- Что же это со мной происходит? - думал он.- Куда я попал? К диким, примитивным демоносам или в стойбище самых продвинутых варваров, стоящих на самой верхней ступени развития ?.
Он всматривался в облик этой жующей жареную плоть оленя Тешшу.
- Демоница она или человек или то и другое вместе? - думал он.- Чего в ней больше - зверя или человека?
- А чего ты не ква-ква-каеш? –интересовалась хозяйка.
- Я ничего не ква-ква-каю, - отвечал Феникс.
- Ну, раз ты такой хороший, - молвила она, улыбаясь, и протянула ему и Гарпиям еще один кубок с Квасиром, приказав:
- Пейте.
Хмельное питье расква-ква-квасило сознание, в голове все смешалось, стало легко и свободно.
Отпив квасира, довольная Тешша взмахнула руками и тут же пустилась в пляс.
А может это было какое-то таинственное действо, ведь Феникс уже смутно разбирался в происходящем, его щеки горели, а в голове было так хорошо и весело, что он постоянно улыбался и тихонько поква-ква-квакивал от удовольствия, уплетая сочные куски оленины. Бросив длинный и протяжный взгляд в сторону очага, он с изумлением увидел двух зверьков с грязными совьими мордами, острыми ушами и длинными хвостами. Незнамо, не ведомо, что это были за зверушки, но улыбались они заразительно и что-то жевали приквакивая. Некоторое время он ничего не слышал кроме заразительного чавканья и противного хихиканья.
- Кыш, кыш, - пытался отогнать надоедливых зверьков.
- Что, уже пришли? - спросила Тешша.
- Да, - кивнул Феникс.
- А сколько их, двое или трое?
- Двое.
- Это еще не все,- заметила она, смачно квакнув,- скоро остальные придут,- и, схватив видавший виды бубен, украшенный лентами и погремушками, провела по нему рукой и мечтательно проговорила:
- Сейчас спою.
И тот час под пальцами туго натянутой кожи раздались едва слышные звуки. Подражая звукам болотной Выпи, запела сначала медленно, в полголоса, затем все быстрее и быстрее, пока пение и гудение барабана не слились в сплошной гул, из которого вырывались отдельные слова: «Ква-Ква-Ква».
Она кружилась и кружилась вокруг костра, убыстряя темп все быстрее и быстрее. Продолжала бить в бубен, притоптывать ногами и квакать. И только теперь Феникс заметил, что все в этой большой юрте пьют Ква-ква-сир, веселятся, довольные и сытые, своим ликом схожие с блином, катающимся в нежнейшем масле, и, будто насмехаясь, бросают старику знахарю недогрызанные кости, на которых и мяса то нет. А тот обгрызает и облизывает кости, пытаясь вытряхнуть, выковырять, выколупать и высмоктать их внутренности. Длинной, заостренной палочкой старик ковыряет костный мозг и жадно поглощает его, будто собака, получившая объедки со стола хозяина.
