Царевич постоянно подгонял их окровавленным ртом:
- Быстрее штопайте меня, медицинские пиявки.
Но железная булава так прочно засела в его мозгу, что вытащить ее оттуда не представлялось никакой возможности. При первой же попытке извлечь каленое железо, булава обломилась, и лекарь вытащил из черепа только древко булавы, а усеянное шипами железо так и осталось в теле.
- Оставьте её там,- приказал Риф,
И лекарь, повинуясь приказу, приладил к этой булаве все остальные органы, уши, нос глаза и волосы. Однако выздоровление не наступило, один глаз вытек полностью, лобные кости, кое-как прилепленные на голове, представляли собою сплошное рагу - месиво из костей и мяса. К тому же рука болталась, словно была привязана на ниточке, а вместо ноги ему пришлось привинтить протез, ножку от стула чистейшей слоновой кости. Все это время, пока лекари хлопотали возле раненого, войско тоже не сидело сложа руки, оно с упоением грабило город, предаваясь стихийному веселью, пировало, упиваясь победой. А Рифа резали вдоль и поперек, отпаивали горькими настойками полыни да ставили ранозаживляющие компрессы из костоеды, бузины и подорожника. И если бы не все эти процедуры, ни за что не жить ему на белом свете.
Когда он немного оклемался, и его еще слабого на носилках вынесли из больницы, все кто это видел - прослезились, ибо лик повелителя того стоил. А он гордо, как и подобает царственной особе, возлежал в злаченом ложе, стекляным глазом наблюдая за казнью пленных врагов. Их головы так и отскакивали с плеч, а когда подошла очередь воина, бросившего в его голову булаву, он знаком остановил палача, рукой поманил его к себе и сказал следующее:
- Какое зло я сделал тебе лично, что ты меня так изуродовал?
Тот, недолго думая, ответил:
- Ты умертвил моего отца и двух моих братьев, а теперь хотел убить и меня. Знай же, что я не боюсь смерти, мсти мне, как хочешь, я охотно перенесу все мучения, какие только ты придумаешь.
Тогда Риф, сам не ожидая от себя подобного, велел отпустить его:
- Я прощаю тебе свои увечья, убирайся прочь!
И тут же велел развязать ему оковы, отпустить, а в придачу ко всему, дать ему столько золота, сколько он сможет унести. Такого от Рифа не ожидал даже пленник, а уж свои и помыслить о таком не могли.
- Наверное, это последствия контузии,- решили воины.
А пленник грязно выругался:
- Гак, Мак, Брак, в твой стеклянный глаз, плюнул и гордо удалился прочь.
Только далеко он не ушел, за углом соседнего дома его поджидало полсотни воинов, которые содрали с него кожу, а тело разорвали на мелкие кусочки, которые тут же бросили на съедение собакам. Срубив последнюю голову, воины устроили пир, какой редко, где увидишь. Все радовались победе, упивались хмельным счастьем, выкрикивая здравицы царю Рифу.
