Евгения[продолжение книги "Женя")] | страница 41

— Значит, видел, — а вслух спросила, — что значит изолировать?

— Сделать так, что бы ты, не могла свободно двигаться по дому.

— Как же вы себе это представляете? Вы что хотите запереть меня в комнате?

— Нет, я поступлю по–другому.

— Как?

— Пристегну тебя наручниками к батарее и всё.

— Зачем?

— Что бы ты больше ни каких глупостей не наделала, а так же меньше вопросов задавала — сказал он, и грубо схватив меня за правую руку, потащил в комнату, в которой я уже провела перед этим несколько часов.

Оказавшись в комнате, он, включив свет и оглядевшись, увидел в углу комнаты трубу водяного отопления, идущую от потолка к полу и направился прямо к ней. Подойдя, он схватился за неё своей свободной рукой и подёргал ее, наверное, что бы убедиться в том, что труба намертво закреплена между полом и потолком.

— Послушайте, — я осторожно дотронулась до его руки, — что вы хотите делать?

— Я хочу пристегнуть тебя к этой трубе, — ответил он мне.

— Но я не хочу, — сказала я и попыталась потянуть руку, за которую меня держал парень, на себя.

Ну–ка красавица не дёргайся, — сказал он, достав из заднего кармана своих брюк наручники. Застегнув их вокруг моей руки, которую я пыталась вырвать, он подтянул меня к трубе, к которой, в конце концов, и пристегнул мою правую руку.

— Вот так будет надёжней, — сказал он, ещё раз дернув трубу проверив ее, таким образом, на прочность.

Уже на выходе из комнаты он, посмотрев на меня одиноко стоявшую рядом с трубой, к которой я была пристёгнута, неожиданно вернулся, подошёл к софе, она стояла совсем в другом конце комнаты, нагнувшись, приподнял её за край, и, подтащив поближе ко мне, сказал, — это что бы тебе было удобней.

— Спасибо, — растерянно ответила я.

Когда он вышел, оставив меня одну, не забыв при этом выключить свет, я присев на софу заплакала. Заплакала от беспомощности и бессилия, от жалости к себе.

— Откуда он взялся этот бугай? — задала я сама себе вопрос, немного успокоившись, — кто он такой, в конце концов? И куда интересно делись те двое, которые вышли на улицу?

В моей голове один за другим возникали вопросы, но ответов на эти вопросы я пока не знала. Однако, окончательно успокоившись и перестав плакать, я, не заметно для себя, уснула.

Проснулась я оттого, что рука, пристёгнутая к трубе, затекла и слегка покалывала. Сколько времени я проспала, не знаю, но в комнате стало немного светлее, так как начинался рассвет.

Что бы неприятное покалывание исчезло я начала разминать руку, сжимая и разжимая кисть затёкшей руки, но наручники мешали, так как стальная скоба от них сильно врезалась мне в кожу руки, где–то в районе локтя. Поэтому я попыталась сместить её в сторону запястья, так как там рука тоньше. Не знаю уж, каким образом, но неожиданно моя рука выскользнула из наручников. Они остались висеть на трубе, и я с тупым выражением на лице, как такое могло случиться, уставилась на них.