— Глазам своим не верю, — семенил он на коротких ножках вдоль построек. — А, ведь и полугода не прошло, как мы с ребятами брали здесь пресную воду. Сеньор Бо, поверьте, вы не простой человек! Все Карибы только и говорят о «костоправе из бухты». А я так скажу, быть вам губернатором! Если старый Антонио может чем–то помочь, то знайте, любые товары в кредит к вашим услугам.
— Вот это, по дружески, — хлопнул его по плечу Генри. — Записывай…
— Я сам запишу, — перебил Рыжего Мейсон, выходя из дома в дорожных сандалиях и с походной сумой на плече.
— Святой отец, — растерялся Бо. — Вы покидаете нас?
— Надеюсь, не навсегда — подмигнул тот. — И, уж если вернусь, то только с добрыми вестями.
***
— Отец Мейсон появился только через год, — Папаша Бо, не спеша, раскурил новую сигару. — Признаюсь, мы уже потеряли надежду вновь его увидеть, когда изящная бригантина встала на якорь в бухте.
— Никак сам король к нам пожаловал, — оживился Генри, разглядывая фигуру золочёного Посейдона, украшавшую нос судна.
— Ещё бы, прослышал о твоей стряпне, вот и бросил все дела, — съехидничала Мария.
Мы, привыкшие к визитам скромных купеческих шхун, растерялись, глядя, как матросы спускают на воду белоснежные шлюпки.
— Нет, приятель, — огрызнулся Рыжий, — это губернатор к тебе свататься плывёт.
Креветка, чинивший сети на пляже, вдруг радостно закричал нам и призывно замахал руками.
— Святой отец, — наконец расслышал Хосе и мы, не сговариваясь, бросились к воде.
Это, действительно, был он. В той же самой потрёпанной рясе и с неизменной доброжелательной улыбкой. Вместе с ним в бухте высадилась добрая сотня монахов, послушников и рабочих.
— Не ждали меня в гости с целой армией? — высвободившись из наших объятий, рассмеялся он. — Чувствуешь, Генри, кончились спокойные денёчки?! Хосе, как поживает огород? Ли, придётся тебе нанимать помощников. Мария, дитя моё, ты, по–прежнему украшение этой бухты!
— Думаю, любезный Бо, — обратился он ко мне, — что вы уже догадались, с чем я прибыл?
— Получили благословение на постройку церкви?
— Не церкви, друг мой, — поднял палец Мейсон, — а, монастыря! Форпоста христианства в этих диких местах. Монастыря Святого Бонифация, покровителя миссионеров. Так, что забудьте об Обезьяньей Бухте. Теперь она носит имя Святого Бонифация. Или, — тут он хитро прищурился, — как её уже начали называть моряки, Бухта Бо.
Строительство монастыря вдохнуло жизнь в эти места. Одни рабочие строили причал, другие, под руководством Мейсона, расчищали джунгли вокруг Храма. Уже через неделю нашу сонную бухту было не узнать. Вдоль берега выстроились склады, бараки, навесы и временные кухни. Понятно, что ни Креветка, ни Хосе не смогли бы в одиночку обеспечить едой такое количество работников. Мы с Марией отправились в Сан — Диего, за новыми поселенцами — крестьянами и рыбаками. Купцы, почуяв запах денег, немедленно открыли в новом порту торговые ряды. Было несколько попыток открыть таверны, но Рыжий немедленно пресёк их.
