. В этом же контексте противопоставления естественного и искусственного он считал, что “законы — дурное изобретение”, поэтому “мудрец не должен повиноваться законам, а должен жить свободно”
[31]. Вместе с тем он признавал необходимость законов для жизни. “Приличие, — утверждал он, — требует подчинения закону, власти и умственному превосходству”
[32].
В русле различения естественного и искусственного ряд софистов (V—IV вв. до н.э.) уже четко противопоставляют искусственному закону полиса право по природе как разумное начало.
Так, софист Горгий, высоко оценивая достижения человеческой культуры, к их числу относил и “писаные законы, этих стражей справедливости”[33].Писаный закон — искусное человеческое изобретение, т.е. нечто искусственное в отличие от неписаной “справедливости”, которую Горгий характеризовал как “сущность дел”, “божественный и всеобщий закон”[34].
Противопоставляя природу (фюсис) и закон (номос), другой софист, Гиппий, говорил: “Люди, собравшиеся здесь! Я считаю, что вы все тут родственники, свойственники и сограждане — по природе, а не по закону: ведь подобное родственно подобному по природе, закон же, властвуя над людьми, принуждает ко многому, что противно природе” (Платон, Протагор, 337).
При этом Гиппий критически отмечал условность, изменчивость, текучий и временный характер полисных законов, их зависимость от усмотрения сменяющих друг друга законодателей. Все это, по его мнению, показывает, что принимаемые людьми законы — нечто несерьезное и лишенное необходимости. “Кто станет думать о законах и о подчинении им, как о деле серьезном, — говорит он, — когда нередко сами законодатели не одобряют их и переменяют?” (Ксенофонт, Воспоминания о Сократе, IV, IV, 14). В отличие от полисных законов неписаные законы природы “одинаково исполняются в каждой стране” (Ксенофонт, Воспоминания о Сократе, IV, IV, 19).
Положение о равенстве всех людей по природе обосновывал софист Антифонт. При этом он ссылался на то, что у всех людей — эллинов и варваров, благородных и простых — одни и те же естественные потребности. Неравенство же людей проистекает из человеческих законов, а не из природы. “По природе, — говорил Антифонт, — мы все во всех отношениях равны, притом (одинаково) и варвары, и эллины. (Здесь) уместно обратить внимание на то, что у всех людей нужды от природы одинаковы”[35]. С этих позиций он отмечал, что “многие (предписания, признаваемые) справедливыми по закону, враждебны природе (человека)”
