На том и порешили.
* * *
На следующее утро Елизавета приехала в школу в ужасном расположении духа. Ее бесило что Вика осталась ночевать в больнице. Ее сильно разозлило, что Александра не было ночью дома, а его мобильный телефон не отвечал. В общем — поводов злиться на весь мир у нее было более чем предостаточно. Двигаясь по коридору к кабинету, как на последний и решительный бой, она налетела на Изольду, которая скривилась в притворной улыбке и сказала:
— Как здоровье внука? Говорят он совсем плох?
— С ним Вика, — отрезала Елизавета, давая понять что разговор закончен. Но у Изольды были совсем другие планы по развитию событий:
— Я слышала ты даже в больницу к нему не съездила.
— Откуда ты все это знаешь? — набросилась на нее директриса, — тебе не кажется что это не твое дело.
— Да просто ты спишь и видишь, чтобы он умер — ведь тогда будет гораздо меньше доказательств твоей вины.
— Что ты вообще за человек, — начала Елизавета свою нотацию, — паразитируешь на чужом горе и еще получаешь от этого удовольствие.
— Я может и паразит, — закатила глаза Изольда, — но это горе Вики, я ей сочувствую. А все остальное — только вывеска, ширма. Ни ты, ни твой сынок особо не страдают по этому поводу.
— Кто тебе это сказал?
— У тебя все на лице написано, — парировала Изольда, — до больницы у нее сил доехать не было. Благо что она на той же ветке метро. А сынок твой — это вообще песня отдельная.
Елизавета застыла. Что ей известно про Александра?
— Твой дорогой Сашенька сегодня не ночевал дома. В курсе где он был?
— Он был дома, — закричала Елизавета, она была разъярена, — и хватит разводить поклеп на мою семью.
— Нет, моя подружка, его не было дома. Я своими глазами видела как в шесть утра он выходил из гей–клуба возле Мурманского вокзала в обществе очаровательного мальчика. Они сели в такси и уехали в неизвестном направлении.
— Что за бред? — Елизавета постаралась оттолкнуть от себя даже возможность что это правда.
— Ну… А ты спроси его сама. Мне очень повезло, что этим утром, мой муж фотографировал с балкона нашего дома утренний пейзаж. Я когда у него на компьютере все это узрело меня как током ударило. Какое разочарование! Сын супердиректрисы, правильной женщины, в обществе мальчика. Ты меня слышишь? Мальчика, — не мужчины — а именно мальчика…
— Что ты имеешь в виду, — процедила Елизавета.
— Я хочу сказать что этому мальчику на вид было лет четырнадцать–пятнадцать, не более. Так что пошарь ка в его тайной жизни. Может еще что раскопаешь… А я пока что приобщу это к своему досье…
