— Ты все про этот секс в туалете? — а Андрей еще не понял того, что Антон уже разыгрывает другой раунд «Своей игры».
— Нет. Я про бабушку. Она вообще нормальная. Сегодня правда ее сорвало что–то. Всегда такая рассудительная, мягкая, а тут, повела себя достаточно резко.
— Послушай, — ответил Андрей, — сделай ей скидку на возраст. Ей же больше пятидесяти?
— Ей за шестьдесят, ты что.
— О, — прищелкнул пальцами Андрей, — так она хорошо сохранилась. Я бы ей шестьдесят не дал.
— У евреев такое бывает, — сказал Антон, — привыкай. Кстати, как у тебя это получается?
— Что получается? — не понял Андрей.
— Да пальцами вот так щелкать.
— А, ну это очень просто, вот смотри, — Андрей показал сие действие в замедленном темпе.
— Все равно не понял, — Антон попытался повторить и у него ничего не получилось.
— Ты не правильно делаешь!
Андрей взял правую руку Антона и стал пытаться показать ему что следует делать. Прикосновение пронзило его. Это тепло вызывало в нем трепет. И он не замечал, что Антон тоже подсознательно испытывает удовольствие от этого прикосновения, но пока боится себе в этом признаться…
В гостиной Гордеевых царили тишина и полумрак. Анастасия и Евгений сидели в кабинете и обсуждали рабочие моменты. Клара выгнала всех с кухни и осталась мыть посуду в одиночестве. Ирина молча наблюдала за бассейном, спрятавшись за шторой в гостиной. Вся эта слежка была совершенно не свойственна этой кроткой и спокойной женщине, которую жизнь хорошенько побила, при этом было совершенно не понятно, какого черта и что она вообще совершила столь нехорошего, что ее так долбает слева и справа и без остановки.
Вошедшая Марина медленно подошла к ней и тихо спросила:
— Что там интересного?
— Ничего, они уже битый час играют в шахматы и учатся щелкать пальцами.
— И чего ты тратишь свое время на наблюдения за этой обычной ерундой.
— Марина, мне не понять как может быть интересен пятнадцатилетний пацан тридцатипятилетнему мужику.
— Ира, ну ты же видела его. Он внешне не тянет даже на тридцать, а говорит порой так, словно ему вчера только восемнадцать стукнуло. Да Антоха тоже не подарок. Знаешь же как он сверстников не выносит. Радоваться надо, что у него хоть какой–то друг появился, а то бы так и просидел до пенсии за книгами и опытами по излечению рака.
Ирина отвлеклась от шторы, но все же не успокоилась:
— Хорошо. Тут ты права. Но есть еще кое что, чего тебе пока не известно и тебе вряд ли это кто то объяснит. Я думаю что и Кларе Евгений ничего не скажет.
