Слово «беседа» Ковальчук умышленно произнес так, будто взял в огромные–огромные кавычки.
— А пистолет, значит, при пацане… — поразившая меня в этот миг догадка, вызвала, видимо, на моем лице такие изменения, что Ковальчук распорядился принести нашатыря.
— Не надо, нет… — слабо покачал я головой, хотя вокруг легонько куда–то поплыло: тусклые пыльные лампы дневного света под потолком, замызганные кафельные стены, до пояса накрытое простыней голое тело, мужик в халате, лица местных ментов, застывший на пороге Вовка Семенов и с любопытством выглядывающий у него из–за плеча Ефимчук.
Все, совершенно все в этой истории становилось на свои места. Пацан, приезжавший в город каждую пятницу, так и не привлекший внимания местной милиции. Дерганный такой мальчишка. Как он на меня таращился, как загнанный волчонок какой–то. Я выхожу из детского сада: я — знаменитый детектив, который обещал его непременно поймать. О котором газеты пишут. Надо же, есть еще в этой многострадальной стране идиоты, которые газетам верят.
«А значит, решение буду принимать я. И я лично отвечу перед тобой за его безопасность," — холодный бесстрастный голос дяди Сережи. Как давно это было? А я‑то удивлялся, что мне никто не докучает. «Уж, если он пообещал, будешь как у Христа за пазухой," — это Вика. Она–то знала, что говорила. Выходит, все это время меня охраняли?
Я опять оказался там, на этой темной, распроклятой улице. Не я, не Виктор Сковорода, конечно. Кто–то вроде Деда или Кулака, профессионал. Он стоят в каком–то темном углу и ему невыразимо скучно, так надоело бродить за дилетантом, которого поручили охранять. Неделя за неделей: дом — столица округа — занюханый, забытый Богом городок. А еще, наверное, отчеты каждую ночь писать о проделанной работе. Дождь, грязь. курить нельзя, а, впрочем, агент, наверное, и не курит.
Наконец, ожидание кончилось, объект выходит из детского сада. Осторожно начинаю двигаться параллельным курсом, не забывая контролировать все вокруг. Приятное разнообразие: следом за объектом, из садика выскальзывает и, старательно прячась, крадется щуплая низкорослая фигурка. Расстояние между ними сокращается. В руке мальчишки появляется пистолет, заметить ТТ с такого расстояния для меня пара пустяков, пусть даже и в темноте.
В тот момент, когда мальчишка собирается целиться, я нажимаю на курок. Тело валится в кусты, а перепуганный до смерти Виктор Сковорода вскачь уносится в сиянии лунного света. То–то посмеется дядя Сережа. Хотя, нет, так бы Варька подумала или Вика. Скорее всего, профессионал подумал бы: «А Серж не зря отправил именно меня. Этому дурачку, действительно, грозили неприятности». Ну, не Серж, так «босс» или «директор», или «шеф». Сержем его только мама Катя называет.
