— Завтрашнюю газету хотите почитать? — кисло спросила она, протянув мне мятую перепачканную краской газетенку, явно из типографского брака.
— А что там? Неужели кто–то о Щукине догадался? — перепугался я.
— Нет, — Таня грустно покачала головой. — Хуже.
Развернув замызганный краской листок, я на первой же полосе увидел скверного качества огромную фотографию собственной физиономии. Точно, снимали, когда мы ночью с Таней в машину садились.
Гигантский заголовок рядом с портретом гласил: «За поиски маньяка берется известный частный детектив!!!».
Я так и сел. Мне еще только этого не хватало.
Хуже всего, однако, оказалась не статья, где меня превозносили, как заезжую знаменитость, которая вот–вот утрет нос в конец обленившейся местной милиции, а сопутствующие ей обстоятельства. Как в любом уездном захолустье, где существует более одной газеты, конкуренция между ними шла не на жизнь, а на смерть. И, если одна газета откопала столь сенсационное событие, как появление на горизонте «известного детектива», другая, по законам жанра, просто обязана была преуменьшить значение этого факта, а то и вовсе, обвинить оппонентов в клевете на «родные органы», раздувании ненужного ажиотажа, и всяких прочих гадостях.
Заметка подобного рода готовилась именно в той газете, где отмечала свою командировку Таня Чернова. Добрые люди уже успели намекнуть ей, что сама она подается в планирующейся передовице, как моя любовница, я же — как ничтожество, пытающееся набить себе цену и личность весьма темная.
— Командировка моя уже отмечена, тут я ничего не теряю, — закончила грустное повествование московская журналистка. — Но это так обидно.
Я лишь затылок озабоченно почесал. Нет, надо же, как обернулось! Не успел миллионное дело начать, а с этой газетной шумихой…
— Виктор, — обратилась за ужином гостья. — Может, им вирус какой подсунуть? Чтобы у них газета не вышла? Вы же умеете.
— Препятствие выходу в свет средства массовой информации, — отвел я глаза. — Статья такая есть. И потом, не этично это мне. Сам бывший «журналюга». Столько «чернухи» написал в свое время.
Таня грустно вздохнула.
— Ничего, — попытался успокоить я. — Такие вещи публиковать и не поскользнуться, мало кто у нас умеет. Мне удавалось, а вот другим… Я этих сволочей засужу за любую мелочь, если повод придраться будет. С нашим адвокатом я их по миру пущу.
— А если бы вирус, — мечтательно улыбнулась Таня. — Только не со своего компьютера, а то, вдруг, поймают. С какого–нибудь нейтрального.
