— Ну, ты их здорово отбрил, — похвалил я и в честь этого взял еще по бутылке «Гиннеса» на брата. В смысле, и на сестру, конечно, тоже.
— Собственно говоря, маньяк меня интересует мало, — признался я Тане по дороге домой. — Чисто по–человечески любопытно, зачем можно залезть ночью в контору по продаже жилья, где и денег–то не хранится. Компьютер украсть допотопный? Но у Женьки–то не украл! А чует мое сердце, это он на Женькином замке наследил.
— Хотите, Виктор, я подробности разузнаю, — с готовностью предложила московская журналистка. — Поговорю с коллегами, кто–нибудь что–нибудь знает наверняка.
— Давайте, Ватсон, — воспользовавшись моментом, я обнял ее за талию. — Только не завтра. Завтра у нас выходной, пойдем в сауну. У нас дома сауна есть. Икорки, водочки или пива с омарами?
— Витя, не могу я с вами в сауну идти! — покраснела Таня похлеще любого вареного омара. — Я, лучше, в гостинице останусь.
— С кем я только в сауне не парился, не одну еще не обидел, — возмутился я. — А солярий тоже не подойдет?
— Витя, ну почему вы всегда такой… такой несерьезный? — после некоторой заминки подобрала она мне определение.
— Жизнь такая, какая–то идиотская! — вырвалось у меня. — Рос при одном строе, живу — при другом. Верил в светлое будущее, а оно превратилось в неопределенное настоящее. И вообще…
— Что?
— Ничего, — начал успокаиваться я. — Плюнь ты на эту гостиницу, живи пока у меня. А завтра с утра поедем в церковь, свечку поставить хочу. И не бойся, я же тебя до сих пор не тронул.
— Святая Варвара где? — полушепотом спросил я истово крестящуюся бабку, купив на входе три, для ровного счета, свечки.
— Ась? — заботливо переспросила та.
— Варвара, святая великомученица, — попытался растолковать суть моих исканий я.
— Ну–так… Манька! Манька, подь сюда! Святая Варвара где тутась? Вот им надо.
— Тю-ю?.. — изумилась Манька в задрипанном пальтишке перешитом из старой солдатской шинели. — Нешто я знаю. Бабы, пособите! Не видите, надо человеку.
— Есть, есть тут Святая Варвара, — оживленно сообщил кто–то из толпящихся в храме бабок. — Иди, милок, помолись.
— Отче наш иже еси… — мысленно бормотал я зажигая свечи и ставя их перед иконой.
— А за что вы молитесь? — тихо спросила Таня Чернова зажигая свою свечу.
— Ну… — ответил я не раньше чем мысленно дочитал молитву до конца. — За одного очень хорошего человека.
— За вашу девушку?
— Ну… — нет, Варька права — лжец из меня никудышный.
