- Наверно, как и ты. - Мямлило детство. Распахнуло свои темные глаза, во сейчас начнет оправдываться. Виноват, дяденька, больше не буду.
- Рассказывай. Рассказывай. - Лукавый огонек зажегся в глазах Даньки. В голосе смешок. - Расскажи, как ты шалил, безобразничал!
- Я не шалил. - Оправдывалось детство. Юн втянул шею в плечи. Проказы детства, вовсе не проказы, а поиски себя.
- Рассказывай. - Требовал Данька. - Как ты каждую ночь праздновал труса в этой комнате.
- Это не я... Это... Это ты. Ты трусил. - С больной головы на здоровую валит. Что от него еще ждать. Спрятался за спину своего взрослого я.
- Я?! - Возмутился Данька. - Да как ты разговариваешь со взрослыми! Ты, молокосос! Подрасти вначале! Зелен еще! Вытянулся, дылда! Штаны короткие!
Лучший способ защиты - нападение. Поставить на место мальчишку!
- Не короткие. Свен сказал, что у моряков такие должны быть штаны. Чтобы не замочить штанины на палубе, очень удобно.
- Мальчишка! Не Свен, а капитан Свен! Я помощник боцмана на "Скитальце" и то обращаюсь к нему капитан. - Оправдываешься. Помощник боцмана нахмурил брови.
- А ты бы не испугался? - Юн забавно морщит лоб. Подбородок вперед. Поза - сам дурак.
- Чего испугался? - Кто смеет отважного пирата обвинять в трусости. Этот ущербный. Подзатыльник ему отвесить.
- Когда она из под кровати руки тянет костлявые? - Говорил чуть не плача Юн.
- Кто она?!
- Ну, она, тьма. Знаешь, как страшно. А ты сам бы попробовал залезть на эту жердочку по канату. - Юн вспомнил первые дни на корабле.
- Не по канату. По вантам. Юнга! Когда выучишь, ноги бегут по выбленке. Лезешь, марсовый, на мачту. Потом стеньга. Не жердочка, а грот- бом- брам-рей. Взгреть бы тебя линьком!
- Выучишь тут, как же. Этих палочек... Брам... и веревочек ... за которые дергают... их сотни.
- Такелаж положено знать. Парни с бака над тобой смеяться будут. Тоже мне. Вантовый акробат. Марсовым так не станешь. Корабль надо знать от киля до клотика! Я тебя в собачью вахту поставлю! С полуночи до четырех утра. Серая погибель из моря выйдет, это тебе не тьма изпод кровати.
Парнишка вот- вот заплачет. Матросы знают, что такое Серая погибель. За душой матроса она приходит. Хуже Сатаны.
- Господи, какой же ты ребенок! - Даньке стало жаль этого мальчишку.
-А зато это я остановил Славку. Помнишь, когда вы с Максом сидели на скамейке, на аллее. Я его остановил. Славка шел, чуть не плачет. Тащит за собой сумку. Он бы глупостей наделал, если б я его не остановил.
