Предсказание 29-летнего пророка в некоторой степени сбылось. Пожалуй, его можно назвать ведением.
Но он видел накоротке. Прошло 50 лет. Россия под названием Советский Союз живет, и никак про нее, желая быть правдивым, нельзя сказать, что это "курган из крови и грязи". Есть и кровь, есть и грязь на беспредельной равнине русской. Есть и курган. Величественный курган. Кровь и грязь стекли с него.
В степи на равнине открытой
Курган одинокий стоит,
Под ним богатырь знаменитый
В минувшие годы зарыт.
А. К. Толстой
С этого кургана видно далеко.
С него слышны неумолчные призывы и приказы, и указы духовных потомков Ленина. Они строят новый мир по заветам лежащего под курганом.
Пусть строят! Дайте им кончить! Тогда кто-то скажет вещее слово, слово важное для всех людей на земле. Не надо судить опыт Ленина преждевременно.
— Цыплят по осени считают!
А мы пока что еще переживаем только его весну. Дождемся заключительного аккорда, который грянет, на мой взгляд, в 2000 году.
Однако осторожность надо соблюдать обеим сторонам: и тем, что делают, и тем, что наблюдают.
Поэтому, возвращаясь к земле, о которой идет речь в этой главе, уместно, кажется мне, поставить один вопрос; поставить, не отвечая на него.
— Колхоз уже теперь Рай на земле? Или же надо еще подождать, пока он таковым станет?
Мне теперь уже не 29 лет, а 80. Поэтому я не пророчествую о судьбах земли, а ищу указаний Неба. А эти последние приходят ко мне через совесть. А совесть говорит устами Христа:
— Блаженны кроткие, ибо они унаследуют землю.
Это значит, что только то землеустройство даст людям счастье, которое будет сопряжено с любовью человека к человеку. Когда эта любовь воцарится, людям, ощущающим себя колхозниками, дадут колхоз. А индивидуалистам предоставят быть единоличниками. Пусть каждый будет счастлив на свой манер. Что говорит пословица: "чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало!"
Роман И. Эренбурга под заглавием "День второй" дает понятие о том, какими жертвами и муками сопровождалась стройка, то есть созидание этой ныне величественной советской промышленности.
Тот первый день, когда была решена эта стройка, был и первым днем войны с капиталистическим окружением. Это плохо поняли все державы; и совсем не поняли немцы. Заключив с Советами договор и облегчив им, Советам, первые самые трудные шаги стройки, Германия не имела ни малейшего понятия, что она сама себе роет могилу. Между тем это так: через двадцать лет Рапалло взял Берлин. Нужны ли вообще войны с капиталистическим окружением, или их можно избежать, об этом здесь говорить не буду. На это, может быть, мог бы дать ответ покойный Ленин. Но он пока что мирно спит на Красной площади. Если бы дух человека, подписавшего героическое решение судеб мира в Бресте, вдруг встал из могилы, может быть, судьба Земли вновь была бы решена в пользу мира.
