— Зачем тебе все это?
— Ларис, если ты собираешься жить в этой стране, надо учиться жить по ее правилам. Даже если эти правила негласны и тебя не устраивают. А для этого надо точно знать — что ты можешь, а чего нет.
— Тебе просто нравится меня мучить. В рамках очередного эксперимента.
— Да не мучаю я тебя, когда ж ты это поймешь?!
— На нас люди смотрят, куратор, а вы забыли натянуть всепрощающую улыбку Великого и Мудрого.
— Я тебя отечески поучаю.
— Так вы теперь в отцы мне записываетесь? У вас отцы всегда с дочерями на травке валяются?
— Нет, только при наличии взаимной симпатии. Что–то еще о вампирских обычаях?
— Да нет, на сегодня спасибо, хватит.
Мы подходим к Залу.
— А вот теперь улыбка. Тебе тоже, кстати, не помешает.
У меня выходит кривовато. Еще бы, после устроенной на ровном месте выволочки, да в ожидании предстоящего мероприятия. Ладно, все не голодных вампиров ублажать, пересижу как–нибудь. Ну а светлейший Анхенаридит стал воистину светел, доброжелателен, обаятелен, прекрасен! Живое воплощение всепонимающей вампирской любви и неземного великолепия. И зачем ему Зачарованный Зал, он и так любого зачарует!
Он застревает при входе, здороваясь и раскланиваясь, я прохожу в Зал и пытаюсь отыскать местечко поближе к выходу. Но первые ряды все заняты. Еще бы, все ждут вампира, возможно, первого в своей жизни, и жаждут разглядеть его поближе. Ну, или чтоб он их разглядел.
Наконец с краю, ряду в шестом нахожу незанятый кусочек скамейки.
— Можно? — интересуюсь у сидящей там девчонки.
— Да, конечно, садись, — она оживляется. — Меня, кстати, Катя зовут. А тебя?
— Лариса.
— Здорово, что мы здесь будем учиться, правда? Знаешь, я до последнего не верила, что пройду. А ты легко поступила?
— Да нет, не очень, — кажется, меня приняли за первокурсницу.
В Зал, в компании пары профессоров, входит Анхен. Целует в щечку Еву, поднявшуюся со своего места ему навстречу, полуобняв ее за плечи что–то недолго с ней обсуждает, затем проходит и занимает свое место в президиуме. Зал, как–то не сразу, но в какой–то момент завороженно замирает, провожая его глазами.
— Ой, это же… — шепчет взволнованно Катя, — это же настоящий вампир, смотри, смотри!
Этот? Этот не настоящий, очень хочется ответить мне, это он так прикидывается. Но отвечаю корректно:
— Это наш куратор. А светлейшая дама, с которой он столь нежно обнимается, — декан.
— Как он может ее целовать, она же старая, — неприязненно сообщает мне новая подружка. Даже как–то обидно за Еву становится. Она не старая, она пожилая, и выглядит в свои шестьдесят с лишним — дай светоч каждому.
