– Радуйтесь, я был на суде и оправдан. Умру спокойно…
Есть также свидетельство, что «от ложа умершего распространилось благоухание».
Шварц похоронен по обычаю православной церкви в храме села Очакова, прямо против алтаря. На его белой плите высечены крест и герб. Неизвестно, что сталось теперь с могилой московского мага.
Место покойного занял Новиков. Он стал «единственным предстоятелем теоретической степени Соломоновых наук в России».
В доме «Дружеского общества» у Меншиковой башни в одной из горниц на столе, покрытом зеленым сукном, стоял под трауром мраморный бюст покойного магистра. В той же горнице было Распятье под покрывалом черного крепа.
В те годы члены «Дружеского общества» с общего согласия стали носить одинакового покроя и цвета кафтаны, голубые, с золотыми петлицами.
В своих ответах на опросные пункты студент Колокольников пишет об этих кафтанах: «Что касается платья, то я, ей-ей, ни от них, ни от других ничего не знал, какое их было намерение носить такой униформ». И дальше: «Членов компании можно было признать по голубым кафтанам, золотым камзолам и черному исподнему платью».
О московских мартинистах толковали по всей России и больше всего о том, что «они занимаются чертовщиной и чернокнижием».
Екатерина уже давно и с презрительным вниманием следила за таинственными московскими «персонами».
Государыню раздражали их «колобродства, нелепые умствования, раскол». Ничего другого она в них не замечала. Мартинисты для нее не лучше ловкого мошенника Калиостро, «лысого черта», как она его называла, одурачившего в Петербурге Елагина жизненным элексиром и отысканием философского камня.
Наконец, в 1786 году было приказано испытать в вере отставного поручика Новикова. Ответ митрополита Платона известен, но тем не менее книги новиковской типографии были к распространению запрещены.
* * *
Новиков почувствовал первые раскаты грозы.
С 1787 года он накладывает на орден Златорозового Креста «молчание и бездействие». Только голод того года вызывает орден к делу, и горячая речь Новикова отдает на помощь голодающим состояние Походяшина.
В том же году, через архитектора Баженова, мартинисты пытаются сблизиться с наследником престола Павлом Петровичем, который, по некоторым свидетельствам, вступил во франкмасонскую ложу во время своего заграничного путешествия и «был посвящен князем А.Б. Голицыным, последователем Сен-Мартена».
Через год были также отправлены в Лейденский университет воспитанники «Дружеского общества» студенты Колокольников и Невзоров.
