Подобно всем первобытным цивилизациям, китайцы сохранили этот метод, вплоть до его запрещения. На рыночной площади каждого китайского городка находилось обычно несколько гадателей по книге «И Цзин», которые бросали монеты или отвечали на вопросы с помощью палочек тысячелистника, однако впоследствии гадание было запрещено. В 1960 году Мао Цзэдун решил несколько ослабить рационалистическое политическое давление на массы и обнаружил, что для этого существует две возможности: дать больше риса или разрешить применение И Цзин. Его советники считали, что народ скорее жаждет вновь использовать И Цзин, чем получать дополнительное продовольствие. И Цзин, которая являлась для людей духовной пищей, была для них важнее. Она была разрешена приблизительно на один-два года, но затем ее вновь запретили. Китайцев очень характеризует то, что даже миска риса — а они очень остро ощущали голод — была для них менее важна, чем возможность вернуть свою любимую Книгу Перемен, вернуть духовную ориентацию.
И Цзин обязана двум выдающимся личностям, легендарному королю Вэну и князю Чу, которые превратили примитивного оракула в завершенное философское мировоззрение. Они рассматривали оракула и его этические основы с философской точки зрения, размышляя о его психологических последствиях и предпосылках, что послужило развитию весьма глубокого и широкого мировоззрения. Юнг пишет в своей работе, что подобное наблюдалось только в Китае, но мне удалось установить, что то же самое случилось в Западной Нигерии. Там существовали знахари, которые, совершенствуя технику предсказания (геомантию), превратили ее в настоящую религиозную философию, разумеется, более примитивную по сравнению с китайской, однако имеющую полную религиозную и философскую концепцию, которая в этой системе не являлась простым средством для предсказаний.
Я привела два известных мне примера. Возможно, существует и третий, однако я не располагаю более полной информацией. Насколько мне известно, на эту тему написана только одна работа, с которой у меня не было возможности ознакомиться. Как свидетельствуют последние данные, древняя цивилизация майя была связана с центральной Азией и, соответственно, с цивилизацией Китая и тоже располагала гадательной системой наподобие И Цзин. Зная о степени развитости цивилизации майя, можно предположить, что они разработали философскую концепцию, в которой оракул служил не только инструментом. Исследовательница Шульце-Ена опубликовала по этому вопросу небольшую статью, однако, несмотря на двухлетние поиски, мне не удалось ее обнаружить в Швейцарии. Насколько мне известно, автор освещает в своей статье только технику оракула майя, не затрагивая его философской концепции. Однако нетрудно ее представить, ибо в философии майя все боги являются богами времени и чисел. Все главные фигуры мифов майя соотносятся с конкретными числами, которые находят свое отражение в их именах. Например, имя величайшего героя мифа о семи охотниках Гунабку, происходит от слова гун, что означает «один». Каждое божество одновременно является и числом и моментом времени в календарном году. Таким образом, пред нами совокупность архетипа с определенным моментом времени и определенным натуральным числом. Это позволяет предположить, что оракул майя основан на подобном философском мировоззрении, но это всего лишь догадка.
