Вслед за Шеллингом, он провозгласил: «философия есть высшая поэзия», признал фантазию могущественным двигателем судеб человечества, создал идеал гения-поэта, которому одному могут быть открыты «тайны» мировой жизни…
Но усвоенное им учение не долго спасало его от «действительности»… Под конец его жизни, когда он переселился на «берега Невы», когда рассеялся «кружок архивных юношей», когда ему ближе пришлось подойти к самой жизни, его романтическое настроение, его уверенность в обладании «жизненной мудрости» начала покидать его. В его позднейших произведениях проскальзывают пессимистические нотки…
При всем оптимизме и квиетизме «новое» учение было драгоценно тем, что оно приучало русских интеллигентов жить интенсивной умственной жизнью, пробуждало их от «бездействия мысли»…
Горячий протест против «бездействия мысли» – вот именно что придает громадную ценность литературной деятельности Веневитинова, вот что ставит его в ряды передовых русских людей.
«Курьер», 1902 г., № 73
