И, подчеркнувши значение любви, Мачтет, вместе с тем, наравне с другими «восьмидесятниками» сделал попытку воскресить для русской литературы романтический культ женщины: в своих произведениях он часто рисовал образ грациозной, нежной, воздушной, как поэтическая греза, красавицы. Такова его «белая панна», являющаяся, как неземное видение, одному потомку древнего казацкого рода, «как Божий ангел, с распущенными по плечам светлыми волосами, с цветами на высокой груди», и очаровывающая взглядом своих «чудных, нетленных очей».
Как романтик, наконец, Мачтет стремился ввести в литературный обиход культ героев, героических порывов и героических подвигов. Он любит выводить на сцену прямолинейно-рыцарские натуры, одаренные сильно развитым чувством самолюбия. Действующие лица его повестей и рассказов часто жаждут «нечеловечески величественных «подвигов. Часто вы встретите в его произведениях «смелых, решительных, энергичных» героев, не останавливающихся ни перед какими препятствиями, старающихся опровергнуть общепризнанную истину, которая выражена в изречении: «один в поле не воин». Вспомните, напр., ту сцену в рассказе «Он и мы», когда, козел отпущения целого класса, «баба» защищает от целой толпы товарищей своего голубя и как вся толпа отступает, дрожа перед его страшным, неподвижным, стальным взглядом. Вспомните, как в рассказе «Жид» Гурвейс остается на перевязочном пункте, ухаживая за раненными в то время, как на перевязочный пункт нападает турецкий отряд и осыпает его градом пуль, в то время как все находившиеся при лазарете служащие бросаются в неудержимое бегство. Или вспомните, как молодой потомок древнего казацкого рода (в поэме «Белая панна»), очутившись во владениях польского графа, бросает гордый вызов графскому сыну и вступает в неравную борьбу с ним и его гувернером.
«Один в поле воин» – так называется одна из повестей. И это очень характерное заглавие: оно может служить заглавием значительной части романтических повестей Мачтета, как тех повестей, в которых на первом плане действуют прямолинейные по своей героической честности и благородству натуры, так и тех, в которых интерес повествования сосредоточивается главным образом на героических злодеях.
Его героические злодеи – истинные стереотипные персонажи кровавых трагедий старинного испанского или английского театра. Обуреваемые титанически-преступными страстями, они не способны разбирать средств для достижения намеченной цели. Они самым варварским образом устраняют со своего пути решительно все препятствия. Они с значительным тактом умеют очаровать своей обходительностью тех людей, кого они избирает своими жертвами, и, добившись своего, со спокойной совестью смотрят, как гибнут эти жертвы. Анчаров, в повести «Человек с планом», входит в доверие богатого дворянина – старика Марковича, втягивает его в рискованные коммерческие спекуляции, разоряет его, – лишает его «честного имени» – сажает его на скамью подсудимых. Маркович не в состоянии пережить своего позора и кончает самоубийством. Его трагическая смерть не производит на Анчарова должного впечатления; совесть Анчарова остается совершенно спокойной. Мало того: спустя несколько дней после смерти старика, он становится виновником новой катастрофы в семье Марковича: он предлагает дочери погибшего спасти ее семью от окончательного разорения. Евгения Маркович должна сделаться его любовницей. Евгения предпочитает последовать примеру отца. Тот же Анчаров соблазняет одну девушку. За честь девушки вступаются ее двоюродный брат и двое товарищей брата. Анчарова вызывают на дуэль. Анчаров отказывается принять вызов. Тогда его силой заставляют письменно признать себя подлецом. На другой день его противники принуждены удалиться из пределов того города, где происходит действие рассказа: Анчаров избавился от своих противников посредством доноса.
