— Дядя Масперо, пожалуйте, — сказал Сережа Стунин, подавая ему тарелку супу и порядочный кус хлеба.
Дядя Масперо поблагодарил, поставил тарелку на выдвижной столик возле руля и принялся уплетать за обе щеки.
За супом последовали телячьи котлеты с рисом, а потом чай
— Вот это здорово… — сказал после обеда Гриша Степанов, поглаживая себя по животу.
Теперь и поспать бы хорошо, — прибавил Костя Черняков, свертываясь калачиком на мягком кожаном кресле.
Его примеру последовали один за другим и остальные ребята и, конечно, Шарик, которому в тесной кабинке было скучно.
Сколько времени они спали, не знаю, только, когда они проснулись, сзади них синела лишь узкая полоса моря, а впереди под ними, насколько только хватал взгляд, простиралась страна, изрезанная в разных направлениях цепями гор.
— Малая Азия, — сказал Коля, который, как оказалось, лучше других знал географию. — Здесь Турецкая Республика, а главный город у них Ангора.
Дядя Масперо, услышав слово «Ангора», молча показал пальцем в одну точку на горизонте, и ребята, вглядевшись, увидели далеко-далеко небольшой город, новую столицу Турции. Старая столица, как известно, Константинополь, на Европейском берегу пролива Босфора, соединяющего Черное и Мраморное море.
— А молодцы все-таки турки, — сказал Сережа Ступим, — Несколько лет тому назад они отбились от натиска европейских капиталистов, а султана своего турецкого со всеми его министрами выкинули вон из Турции.
— Молодцы то молодцы, да только не совсем, — сказал Коля Сабуров. — Ведь все-таки у них буржуазия правит, а рабочие и крестьяне так же стонут у них, как и в других буржуазных странах.
— Да это верно, — согласился Сережа, — Рабочие и крестьяне там еще не сознали свою силу, не успели организоваться, чтобы взять власть в свой руки…. Ну да и это когда нибудь будет, ведь и там коммунистическая партия растет и крепнет с каждым годом.
— А пионеры-ленинцы там есть?
— Есть, да только им приходится работать осторожно и собираться тайком.
— Хорошо бы нам подать о себе весточку, ободрить их….
— А знаете что. ребята… Давайте, когда будем пролетать над каким нибудь турецким городом, бросим записку турецким пионерам, — предложил самый маленький из наших ребят Моня Гирш, вырвал из своей записной книжки листок и стал писать.
Чем дальше летел аэроплан к югу, то сильнее грели лучи солнца, тем теплее был воздух, который прорезал наш аппарат, летящий с невероятной быстротой.
Под ними была все та же волнистая страна, изрезанная цепями гор, между которыми иногда можно было видеть извилистые реки.
