Затаив дыхание, девушка стала ждать, пытаясь усыпить его бдительность. Однако он подошел к следующей двери, открыл ее пинком и направился в свою спальню.
К большой кровати с балдахином.
Остановившись, Ройс подхватил ее за талию; медленно стал опускать ее вниз, прижимая тело девушки к своему, пока пальцы ее ног не коснулись пола.
Игнорируя участившийся пульс и свои проснувшиеся чувства, Минерва, прищурив глаза, посмотрела на него.
— Ты не можешь сделать это, — заявила она. — Ты не можешь просто принести меня сюда и, — она махнула рукой, — изнасиловать!
Это было единственное слово, которое она смогла придумать, и которое бы совпадало с тем, что он собирался сделать.
Ройс изучал ее несколько мгновений, потом поднял руки и заключил ее лицо в ладони. Придвинувшись к ней ближе, так, что их тела соприкоснулись, а их глаза встретились, он наклонил голову.
— Да. Я смогу.
Его заявление поломало ей игру. Ройс заявил об этом с уверенностью, которая была присуща ему с самого рождения.
Минерва приготовилась к нападению.
Однако его не последовало.
Вместо этого он прикоснулся к ее губам своими губами в нежной, дразнящей ласке.
Ее губы жаждали его прикосновений, ее тело медленно пробуждалось. Ройс поднял голову и поймал ее взгляд.
— Я собираюсь основательно изнасиловать тебя. И гарантирую, что ты будешь наслаждаться каждой минутой.
Девушка хотела этого и знала, что будет наслаждаться этим. Ей больше не было известно ни одного способа избежать этого, и уже не понимала, почему не должна допускать этого. Минерва посмотрела ему в глаза. Облизнула губы. Смотрела на него и не знала, что сказать.
Что хотела донести до него.
В ответ на его взгляд его губы изогнулись в улыбке. Тонкие, жесткие они манили к себе.
— Ты не обязана ничего говорить. Тебе просто придется смириться. Просто надо перестать сопротивляться… — выдохнул он последние слова в ее губы. — И пусть то, что мы хотим произойдет.
Его губы накрыли ее губы по-прежнему нежно, но в хватке его руке она почувствовала голод. Подняв руку, положила ему на спину.
Он сказал, что изнасилует ее, и она поняла, что он имел в виду.
Словно, чтобы доказать, что то, что они делают правильно, его губы стали жестче; Минерва почувствовала его голод, отведала его страсть. Она ждала, что он вторгнется в ее рот, но внезапно он прекратил поцелуй, осадив свою страсть.
Оторвав свои губы от ее всего на дюйм, он спросил:
— Если ты не хочешь ложиться со мной в постель, то говори об этом сейчас.
