— Прощаться? — Тут же откликнулась Алиса. — В смысле?
— В том смысле, что скажем друг другу спасибо за хорошо проведенное время вместе, и попрощаемся навсегда.
Ольга почувствовала, что задыхается. Больше всего на свете она сейчас хотела услышать: «Нет, мы не будем прощаться. Мы же летим в Париж, разве ты забыла?», но она услышала другое.
— Оль, пожалуйста, не делай этого. Я люблю тебя. Я не хочу тебя потерять.
— Судя по всему, ее ты любишь тоже, — горько сказала Ольга ту правду, которую так старательно и сильно прятала от себя последние месяцы. — Иначе все сложилось бы по-другому.
— Господи, пожалуйста, — закричала Алиса, и в голосе ее звучала неподдельная боль. — Я прошу тебя, только не уходи. Ты нужна мне. Я хочу прожить с тобой всю жизнь. Что такое эти несчастные семь дней по сравнению с целой жизнью? Пожалуйста, Оля. Я люблю тебя… Я так тебя люблю…
Ольга покачала головой. Она смотрела на экран монитора, но не видела на нем ничего. Даже самой себе она не смогла бы объяснить, почему эти семь дней — это так важно. Но это правда было важно! Так важно, что она хорошо понимала: если с Катей — значит, пусть будет с Катей. Значит, больше просто ничего не будет, только и всего.
— Переживу, — сказала она, даже не замечая, что говорит вслух. — Я как-то это переживу, вот и все.
— Что? — Спросила Алиса. Судя по звукам, доносящимся из динамиков, она плакала.
— Я не знаю, почему все так, — сказала Ольга и поразилась, насколько спокойно прозвучал ее голос. — И не хочу знать. Но никаких семи дней не будет, милая. Я устала от того, что ты делаешь из меня дурочку. Я ввязалась в отношения, из которых нет и не может быть достойного выхода, но почему-то мне казалось, что это не так. Но чудес не бывает. И русалочка — это просто полурыба, полубаба, только и всего. Тебе удалось то, что не удавалось до тебя никому — сделать из меня любовницу. Любовницу, которая ждет звонка, но не имеет права позвонить сама. Любовницу, которая ведет себя идеально, чтобы однажды ее любовник стал мужем. Но так не бывает. И я устала. Устала надеяться и ждать, когда ты наконец хоть что-то решишь. Решать ты не хочешь. Ну а я больше не хочу ждать.
— Но я люблю тебя! — Крикнула Алиса сквозь слезы.
— Я тоже тебя люблю, — сказала Ольга с горечью. — Но на этом, пожалуй, все.
Она молча слушала, как плачет Алиса, курила одну сигарету за другой, и поражалась образовавшейся внутри пустоте.
А потом вздохнула, улыбнулась жалко, сказала короткое:
