— Я была зла и расстроена, мама, — сказала Ольга, ненавидя себя. — И наговорила глупостей. Извини меня за это.
Мать долго и внимательно смотрела на нее, будто прожигая взглядом насквозь, но вдруг смягчилась.
— Хорошо, — сказала она. — Мне бы не хотелось думать, что одна из Будиных способна на такие поступки, и уж тем более — никаких извращенцев в нашем роду не было и быть не может.
Ольга ковыряла вилкой салат, мать изящно отпивала воду из красивого бокала, обе молчали.
— Ты развелась с мужем? — Спросила вдруг мать, и Ольга удивилась — как она умудряется все узнавать так быстро?
В голове ее быстро пронеслось: «солгать — не солгать». И она решилась на правду.
— Да, мама.
— Хорошо, — мать склонила голову и одобряюще улыбнулась. — Этот брак был ошибкой и я рада, что ты это поняла. Мы найдем тебе партию гораздо лучше.
Она поправила кольцо на безымянном пальце, а Ольга сидела и представляла, как берет со стола нож для рыбы, замахивается и изо всех сил втыкает его в эту холеную гладкую ладонь. Во все стороны брызжет кровь, мама орет, официанты суетятся вокруг…
К счастью, у матери было не так много времени и вскоре они распрощались. Она ушла, сообщив, что отправляется на благотворительный аукцион, а Ольга отправилась в номер к Игорю и напилась как последняя тварь. Впрочем, именно таковой она себя и ощущала.
Скайп мигнул пришедшим сообщением.
— Знаешь, это было ужасно — увидеть тебя с другой женщиной после того, что мне пришлось пережить тем утром с Катей, — написала Алиса. — Я не ждала, что ты немедленно принесешь мне брачные клятвы, но рассчитывала на то, что стала действительно важна для тебя. Оказалось, это не так.
Ольга улыбнулась. Уж что-что, а эту игру она знала наизусть и умела в нее играть.
— Ты важна, — набрала она быстро. — И никакого секса не было.
Это было практически правдой, потому что секс начинался, но из-за усталости обеих, так и не случился. Они заснули на полдороге, не успев толком ничего сделать.
— Правда? — Написала Алиса, и Ольга снова улыбнулась.
— Конечно.
Она подумала, что Игорь бы не одобрил этого, но при этом точно знала, что воспользоваться его советом уже не сможет. Он был прав, когда говорил «беги», но было уже слишком поздно. Эта девочка стала нужна ей, из надкусанного бутерброда она превратилась в нечто куда более важное, и остановить это было невозможно.
— Это будет непросто, — набрала она в окне сообщений. — И мы обе с самого начала знали, что это будет непросто. Но я хочу тебя. Хочу быть с тобой. Столько, сколько получится.
