— Ясно, — подхватил Момот, — это позволило бы нам сохранить кадры. Но…
— Понимаю вас, доктор, — остановил его майор. — Вы хотите сказать, что наши штаты медицинского персонала не рассчитаны на лазарет, о котором я говорю. Мы уже думали над этим с комиссаром. И пришли к выводу, что особенности обороны города позволяют пойти на это. Ведь, по сути дела, мы вертимся на пятачке. А тылы полка и вовсе находятся на одном месте. Лечение раненых не помешает нашему маневру. А нам, вероятно, придется здесь зимовать.
— Все это верно, — колебался врач, — но раненые часто нуждаются в сложных операциях. В наших условиях и нашими силами мы не сумеем делать их.
— Таких раненых мы будем отправлять в госпиталь, а после операции забирать в лазарет, — сказал комиссар.
— Вот именно, — поддержал его Богданов. — Поймите, доктор, нам хочется сделать все, зависящее от дас, чтобы люди полка не уходили безвозвратно, а имели возможность как можно скорее вернуться в свой полк. Но, разумеется, рисковать здоровьем и жизнью людей мы не имеем права, да и не хотим. Речь идет только о легкораненых.
— Согласен, — сдался Момот.
— Отлично! — улыбнулся майор. — Вот если бы мы могли также просто и быстро решить проблему потерь вообще…
Иващенко молчал. Они уже не один раз обсуждали вдвоем с Богдановым этот вопрос. Но поиски действенных мер, которые помогли бы сократить потери людей, пока не увенчались успехом.
— Чем чаще я над этим думаю, — продолжал Богданов, — тем больше утверждаюсь в мнении, что все сводится к одному и тому же.
— К чему же? — спросил врач.
— К дисциплине. Да, это не ново. Но только дисциплина способна помочь нам сохранить людей. Максимально снизить потери, А для того чтобы решить эту задачу, нам следует чаще бывать на огневых позициях, в боевых порядках и в подразделениях, контролировать их…
Момот и Иващенко ушли в половине второго, а около двух часов приехал начальник штаба полка капитан Макаров.
— Есть новости, — войдя, доложил 01Н.
Богданов предложил ему сесть на земляное ложе, служившее днем стулом и кроватью ночью, а сам углубился в карту.
Он внимательно изучал множество только что нанесенных синих линий, кружков и значков.
— Пять новых батарей, — подсчитал Богданов. — Верно, Михаил Оеменович?
— Да, — подтвердил капитан, — часть обнаруженных вчера звуковой разведкой — сегодня подтверждена оптическими засечками.
— Вижу, — сказал майор.
Когда командир полка и начальник штаба закончили работу и вышли из блиндажа, уже светало. Воздух был удивительно чист и прозрачен. Позади наблюдательных пунктов четко вырисовывались большие заводские трубы.
