У дома Горгиу я увидел мужчину на скамейке. Это был Петро. Я с трудом узнал его, настолько озабоченным и измученным был его вид. Тем не менее, увидев меня, он поздоровался и поднял руку в знак приветствия.
— Мне надо увидеться с вашим отцом,— объяснил я,— он дома?
Петро прищурился и покачал головой.
— У меня для него новости,— сказал я,— послание,— я нагнулся в седле,— от его дочери,— прошептал я.
— Вам лучше зайти,— кивнул он наконец.
Он стоял, держа поводья моего коня, пока я спешивался, а потом проводил меня в дом. Он усадил меня возле двери, а старуха, по-видимому его мать, принесла нам вина. Тогда Петро попросил, чтобы я рассказал ему все, что мог.
Так я и сделал. Узнав, что Гайдэ до сих пор жива, Петро выпрямился и вздохнул с облегчением. Но когда я попросил его о помощи, цвет вновь исчез с его щек, мать же его, услышав мои слова, стала убеждать сына выполнить мою просьбу. Он на это лишь качал головой и жестами показывал свое отчаянное положение.
— Вам ли не знать, мой господин,— поведал он,— что дом наш теперь совершенно пуст.
Я поискал в своем плаще и извлек кошель с деньгами.
— Вот,— сказал я, кладя его Петро на колени.— Ступай куда угодно, будь нем как могила, но раздобудь нам снаряжение для побега. Иначе, боюсь, твоей сестре уже никто не поможет.
— Нам всем здесь никто уже не поможет,— сказал Петро простодушно.
— Что это значит?
Петро уставился себе в ноги.
— У меня был брат,— ответил он не сразу.— Мы с ним были клефти. Такого смельчака, каким он был, на земле не сыскать. Но люди паши и на него управу нашли, они казнили его.
— Да,— медленно кивнул я,— мне это рассказывали.
Петро не отрывал взгляда от земли.
— Мы не хотели смиряться, наш гнев лишь усилился. Наши нападения стали все более дерзкими. Отец объявил войну всем туркам. И я был с ним.— Петро бросил на меня взгляд и горько усмехнулся.— Вы и сами имели случай наблюдать наш промысел.— Улыбка сошла с его лица.— Но теперь всему конец, и все мы прокляты.
— Да, ты все твердишь мне об этом, но что ты имеешь в виду под проклятьем?
— Это дело рук паши.
— Это всего лишь слухи,— вмешалась мать.
— Но откуда же идут эти слухи,— спросил Петро,— как не от самого паши?
— Если бы он так хотел, ему было бы довольно всадников, чтобы уничтожить нас,— сказала мать.— Ему это так же легко, как мальчишке муху прихлопнуть. Но где же эти всадники? Я что-то их не вижу.— Она крепко прижала к себе сына.— Не хнычь, Петро, будь мужчиной.
— Мужчиной? Конечно! Но не против мужчин мы сражаемся!
