— Да, я вынужден был напомнить про стихи «К Андре Шенье», потому что не был уверен, что Василий Андреевич передал моё майское письмо 1826 года императору, в котором я изложил свои взгляды на события декабря 1825 года. А куда могла деться рукопись «Пророка» с датой?
— Это мог знать только Василий Андреевич Жуковский. Мы полагаем, что есть ещё много ваших записей, которые пока неизвестны миру.
— И кому это нужно?
— Ну, Вы же знаете, какие баталии шли в Ваше время меж либералами и патриотами? Накал страстей не угас, а градус их даже повысился. И каждое направление пыталось и до сих пор пытается использовать Ваше творческое наследие в своих политических целях.
Седой не сводил взгляда со своего гостя, и чем больше смотрел, тем больше начинал убеждать себя — перед ним Пушкин.
— Но если он здесь и пришёл оттуда, откуда ещё никто никогда не возвращался, то ведь не для того, чтобы съесть яичницу и выпить чашку плохого кофе? Что-то же он должен сказать нам, его потомкам, чтобы мы могли разрешить проблемы нашего времени? — размышлял Седой. И гость будто услышал его.
— Ну что ж, молодой человек, не знаю как Вы тут живёте с новыми вещами в новом мире, но вижу, что в его постижении Вы преуспели в сравнении с нашим поколением, особенно это касается понимания атеизма. Понял, что эта проблема даже обострилась. У меня были мысли на этот счёт, но так ясно как Вы здесь изложили, — не получалось. И теперь это — ваше всё. Становитесь сами человеками и двигайте мир к человечности. Ну что ж, я спокоен за Россию. О правителях — не тревожьтесь, до них всё это дойдёт в последнюю очередь.
Седой посмотрел на круглые электрические часы на стене за стойкой буфета и отметил про себя, что уже около шести часов вечера.
— Так мы что, беседуем почти два часа? А это заведение закрывается в 18.00.
Тут как раз и появилась официантка.
— Мальчики, я через 10 минут закрываюсь.
Она подошла к их столику, собрала пустые тарелки, приборы и скрылась за стойкой буфета.
— Александр Сергеевич, может нам прогуляться? Пройдёмся по набережной Мойки, выйдем на Дворцовую и продолжим разговор?
— Почему бы и нет. Любопытно посмотреть на Петербург начала XXI века. А что это за незнакомый запах, который ударил мне в нос как только я вышел во двор моего дома?
— А чем пахло на улицах и во дворах Петербурга в Ваши времена?
— Навозом. А этот запах — совершенно новый, не привычный.
— Этот незнакомый запах — запах выхлопных газов автомобилей. Пока в городах их было немного, мы этот запах почти не замечали, как и Вы, наверное, не замечали запаха навоза.
