– Нет, не может того быть, ошибаешься ты, – возразил Джура. – Я знаю точно: Аппанбай ушел в хадж через год после смерти жены.
– Ну, может, младшая жена была или просто женщина, как теперь узнать? Все же кто‑то родил Худайберды – правда, милиция? Уж это я знаю точно, ты не спорь, – засмеялся Ураз. – Слушай, а почему интересуешься? Может, и ты из рода Аппанбая? Лицом на Худайберды похож, правда! И земли были бы твой, а, милиция? И стада, деньги!
– Замолчи! – сердито оборвал его Джура. – Не говори пустое. Вспомни лучше – от кого слышал эту историю?
– Откуда помнить? Уши есть, вот и слышат, что кругом болтают. Но такое говорил и сам Махкамбай!
– А кто может знать точно?
– Время прошло, милиция… Намаз‑вор сжег тогда весь кишлак, кто уцелел – поразбежались, не осталось никого из людей Аппанбая, пусть земля ему будет пухом… Что за месть была у Намаза – не знаю.
– А мать Худайберды, она жива?
– Ой, милиция, как торопишься допрашивать! Боишься, сбегу по дороге, да? Не знаю я о матери его, откуда мне знать… Одни говорили, что умерла, другие – будто Намаз‑вор убил ее. Не знаю.
Я слушал разговор Джуры с басмачом, мирный и почти дружеский, и удивлялся: зачем Джуре‑ака история мертвого бая, чем интересно прошлое курбаши? Может, и его, проклятого Худайберды, не надо будет сажать, когда поймаем, а? Я видел, что Джура‑ака почему‑то сильно встревожен и взволнован и что забыл он и о дороге, и обо мне, а главное, о том, что Ураз может попытаться бежать. Вдруг нападет на нас? Я ощущал непривычную тяжесть маузера на боку и прикидывал как быть и что делать, если Ураз бросится на Джуру. Уж очень близко держался к нему! Выбьет из седла и окажется на своем коне, а там поминай как звали!
Но Ураз вел себя мирно и если не был увлечен разговором, как Джура, то все же говорил с ним не как с врагом, скорей как со старым знакомым – давно не виделись, а теперь вот встретились.
– Откуда знаешь Аппанбая, милиция?
– Батрачил у него… Он и в хадж брал меня с собой.
– Да ну, ты и хадж совершил, оказывается? Где же твоя зеленая чалма?
– Нету ее… Не дошел я до Мекки, вернулся с полдороги.
– Слушай, может, это ты убил Аппанбая?
– Ты в своем уме, а, Ураз?' Да я в то время бая отцом называл, благодетелем считал. Нет, напали курды, я один остался в живых, случайно. Но Аппанбай выехал в хадж после годовщины смерти жены, я точно помню. Худайберды ему не сын.
– Не знаю, милиция. Рассказал тебе, что слышал. Может, кто другой знает больше. Будешь в Шагази – найди аксакала Саксанбая, он самый старый в кишлаке. Спроси его.
