— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну, что… у нас много времени, чтобы… побыть наедине, – отвечает Палома, поднимаясь. Ни на
секунду не отрывая глаз от Мери и не переставая наблюдать за ней, девушка скрещивает руки перед собой и с непередаваемой чувственностью стягивает с себя футболку. Немного покрутив ее над головой, Палома бросает футболку на пол. При виде подруги Мери так широко открывает глаза, что они становятся похожими на блюдца.
— Но что… что ты хочешь?
— Ш-ш-ш… Мы вместе больше двух месяцев. Ты не думаешь, что пора немного продвинуться
вперед?
— Я… я не знаю.
До этой минуты Мери никогда не видела Палому едва одетой. Они почти никогда не могли побыть
наедине и насладиться моментами близости, тем не менее, по сути, это только отговорка. Мери боится переступить границу, отделяющую поцелуи от чего-то большего. Сама мысль о том, что Палома увидит ее голой, приводит Марию в неописуемый ужас – она того гляди умрет. Она так комплексует по поводу своего тела… А Палома, напротив, прекрасна.
— Нравится? – спрашивает Палома, расстегивая джинсы и демонстрируя подруге самый краешек
красно-белых трусиков. Не снимая джинсы, она вплотную подходит к рыжульке и, наклонившись к ней, жарко целует в губы. Мери едва может дышать – ее несказанно поражает и сама ситуация, и то, что эта малышка во многих случаях так простодушна и бесхитростна, что переходит все границы.
— Постой, остановись, – шепчет Мери, отодвигаясь и поправляя волосы. – Не дай бог, твоя мама
вернется раньше времени.
— Она и через час не вернется, я же тебе сказала.
— А вдруг?
— Тогда мы расскажем ей о нас!
— Ты спятила! Как это мы расскажем ей о нас?
— Ну когда-нибудь мы должны признаться в том, что мы – лесбиянки, – отвечает Палома, нервно
почесывая подбородок. – Я хочу иметь возможность любить тебя где угодно.
— Я тоже хочу, но не так явно.
— Разумеется, не так! Ты же знаешь, как у меня с родителями! – с досадой восклицает Палома,
снова садясь на кровать рядом с Марией. – Твои-то посговорчивей, и у тебя не будет столько проблем, сколько будет у меня.
В этом Палома права – ее родители очень строги и традиционны, и Мери знает, что начнется
жуткая ругань, когда их дочь признается им в своей гомосексуальности.
— Даже не знаю, что тебе сказать, Палома, – очень серьезно говорит Мери.
— Скажи, что ты думаешь. Я хочу услышать только то, что ты чувствуешь, и больше ничего.
— Ты и сама знаешь. Я каждый день повторяю, что люблю тебя…
— Но, если ты меня так любишь, то в чем дело? Почему ты испугалась, когда я сняла футболку и
