— Все мы когда-нибудь чувствовали себя непонятыми.
— Возможно, но я чувствовала себя такой всегда, в том и проблема.
Все это кажется Раулю очень знакомым. Это часть истории его самого и его друзей. Ни одного из них никто не понимал, пока они не создали свой клуб. Он-то понимает, каково Венди, и от души хотел бы ей помочь.
— А как называется твой фильм?
— Я много думала об этом и, в конце концов, решила назвать его… “ Непонятая”.
Глава 19
Нейт Робинсон живо расправляется с еще одним пончиком с шоколадом, а Валерия насмерть поражена его ненасытностью. Как столько еды в него влезает, и куда она девается? Он стрескал уже семь пончиков, включая этот последний. Судя по тому, что он сказал, это его обычные полдники.
— Я могу заказать себе еще порцию? – спрашивает парень, с сожалением глядя на Сесара и призывая его к состраданию.
— Еще одну? Ну ты даешь!
— Так ведь я с полудня ничего не ел.
— Если хочешь, заказывай, только платить будешь сам...
— А разве ты не приглашал нас перекусить?
— Я плачу за свой горячий шоколад и кофе Валерии, а за себя ты платишь сам.
— Это чистой воды мачизм! [прим: мачизм – проявление превосходства мужского пола во всех видах]
Слушая горькие сетования Нейта, Валерия смеется. Кажется, этот парень сошел с телеэкрана из какого-нибудь американского ситкома девяностых. Он вполне подошел бы на главную роль в “Принце из Беверли-Хиллз” или в “Делах семейных”. Они с Сесаром абсолютно разные. Один из них рослый, красивый, с загадочным взглядом, словом, яркая личность; другой – невысокий, чрезмерно шустрый, но физически слабоват. Однако заметно между ними небывалое единство.
— Вы давно знакомы?
— Очень давно, – быстро отвечает Нейт, – даже слишком. Я уже и не помню, когда это случилось, и сколько лет тому назад.
— Восемь лет, в декабре будет девять.
— Тогда мы были совсем мелюзгой.
— Да, в то время твои волосы были естественного цвета, – небрежно роняет Сесар, отхлебнув из чашки шоколад.
— Верно, были, и пушка в заднем кармане штанов была.
— Ты носил с собой пистолет? – встревоженно спрашивает Вал.
Друзья переглядываются и весело хохочут.
— Куда там! У меня отродясь его не было. Ты думаешь, у нас здесь Балтимор?
— Это всегдашняя шутка для непосвященных, – признается Сесар. – Я ему подыгрываю, а иначе он обидится.
Ну и парочка! А она тоже хороша – всему поверила. Как была простофилей, так и осталась. А хуже всего, что теперь она покраснела как рак, и это снова заметно, а горячий кофе, что она пьет, все только усугубляет.
