Фазы Венеры | страница 12



Иногда после утреннего купания, где она скакала на нем в воде, вернувшись в дом, они молча лежали рядом и смотрели, как медленно всходит солнце, и последним оно гасит утреннюю звезду. С озорной улыбкой она становилась на четвереньки и, прогибаясь, проводила грудью по его чреслам. Соски ее от этого заострялись и твердели, а член потихоньку наливался. Его рука тянулась к ее бедрам, но она не давалась. Сладостным маятником ходили ее груди перед глазами. Она смеялась, и рука ее легко касалась яичек, взвешивала их. Он предвкушал то, что должно было начаться, что было уже много раз и никогда не надоедало. Она скрывалась от него под темными кудрями, разбросанными у него по животу. Но он чувствовал ее поцелуи, затем язык перекатывал его яички и самый кончик медленно скользил снизу вверх, снизу вверх. Он уже налился силой, он был готов уже к схватке. И вот, наконец, оно. Первое касание ее легких, невесомых губ, вытянутых вперед. Лежа с закрытыми глазами, он весь там, на кончике своего тела. Первый нежный поцелуй ее губ, он только угадывал его его. Еще один. Но вот губы резко сжимались вокруг него плотным кольцом, даже он чувствовал, как один из зубов чиркал по его нежной плоти. Но вот опять наступала мягкость и вступал нежный язычок, обволакивая, играя с его трепещущим естеством. И вновь губы. Ее пальцы лежали у него на бедрах и все сильнее начали впиваться в них, когда она водила кольцом сжатых губ вниз и вверх по его стволу. Сначала неглубоко, но, постепенно опускаясь все ниже, ниже, пока он не почувствовал, как упирается временами в ее небо. В такие моменты он открывал глаза и смотрел, как из-под ее волос иногда показывается кусочек лица с вытянутыми губами с зажатым в них мокрым стволом. Ему даже казалось, что он видит ее раздувающиеся ноздри. Тело его начинало непроизвольно подергиваться, и он всегда сдерживал свои бедра от встречного движения к ее лицу. Ее движения становились все более резкими, сильными, настойчивыми. И наступал момент, когда темнело в глазах и с рычанием и судорогой он заполнял ее рот семенем. Она говорила, что слаще для нее напитка нет. Потом он долго целовал ее в мокрое распаренное лицо, в уставшие воспаленные губы, приникал к жаркому рту, пахнущему его семенем, и когда их языки сплетались, пил остатки своей влаги из ее уст.

Он брал ее сзади, как это делают животные, и она веселилась:

— Ты видел, как сучку кобель лижет, перед тем как залезть на нее? Так и ты давай так!