– А вам зачем? – проворчал старик, недобро глянув на нее. – Помершая дочка милостивого господина. Племянница нашего хозяина. Утопла, бедняжка. Да пребудет с ней покой.
Когда старик ушел, Иволга еще долго стояла в нерешительности, а потом глубоко вздохнула и перевернула интересовавший ее портрет.
– Не может быть!
Попятившись, она развернулась и побежала к объявившемуся спутнику, поднимавшемуся по лестнице в свои покои.
– Там на одном из перевернутых портретов, на которых изображены покойники, дочка милостивого господина, которую завтра понесут в церковь!
– Удивительно, – усмехнулся Ориджин.
– Нет, ты не понял! Это та самая девушка, что переправила нас на этот берег! Она сказала, что в городке траур, а сама была в красном платье! Одна из всех жителей! На перевернутом портрете и милостивый господин, и хозяева этого дома, и прислужники! Объясни мне, что здесь происходит?
– Что-то неладное, – с улыбкой развел руками Ориджин, не утратив своего оптимизма. – Мы не сможем выбраться из капкана этого городка. Когда мне об этом сказали, я поначалу не поверил, но теперь убедился в этом. В какую бы сторону ни шел, а выходил опять к башне.
– Но ведь нам обещали дать проводника.
– Нас выведут отсюда, но при одном условии. Те, кто должен был, отказались провожать покойницу в загробный мир. Так что, это придется сделать нам, если не хотим застрять здесь навсегда. Завтра на закате нас закроют в башне на трое суток, чтобы мы провели обряд прощания.
– Ни за что! – пораженно глядя на него, помотала головой Иволга. – Зачем ты согласился? А меня спросил? Я не останусь запертой на три дня с покойницей!
Ориджин взял ее за ворот и вытолкнул за дверь. Иволга зло притопнула и вернулась в свою комнату, захлопнув качавшиеся на ветру ставни.
В полночь начался дождь. Тяжелые капли барабанили по деревянной крыше, изломанные молнии расцветали в щелях потолка. Но это не остановило Иволгу: она не поверила Ориджину и захотела удостовериться в его словах. Правда, далеко не ушла, побоявшись заблудиться в темноте. Только зря вымокла и замаралась, продрогла до костей и вернулась ни с чем. А так хотелось избежать необходимости участвовать в успокоении незнакомой им девы!
– Хорошо прогулялась? Отличная погодка, не правда ли? Так бодрит!
– Ты хоть иногда бываешь серьезным? – столкнувшись с попутчиком в коридоре, пламенела от злости и стыда Иволга. – Твоими стараниями мы снова угодили в неприятности, а ты все радуешься жизни! Всей душой тебя ненавижу!
