На мой стук никто не отозвался, но дверь оказалась открытой. Потому я, немного поколебавшись, все-таки вошла.
Беглый осмотр показал, что хозяин этого дома изволил пьянствовать. Впрочем, если судить по рядам пустых бутылок на полу, этим он занимался все это время, что я его не видела.
Ник сидел у окна в глубоком кресле и бездумно пялился на сосны, покачивая почти пустой бутылкой.
Тихо подойдя вплотную, я осторожно постучала по его плечу.
— Ник, — тихо позвала я, — прекращай. Во-первых, ты некромант, а потому много пить тебе нельзя, а во-вторых, не все так…
— Заткнись, — выдохнул он и обжег меня злым взглядом помутневших от спиртного зеленых глаз, — не хочу тебя видеть.
Я на миг опешила, но потом осознала, что к чему, и нервно прикусила губу.
Все-таки он злится на меня.
Несмотря на то что сдал его именно Эйровен, Ник имел полное право винить в случившемся и меня. Если бы не моя настойчивость, моя одержимость вывести его на чистую воду, найти, поймать, решить задачку… Если бы я не пошла откровенничать с Улли… Ника бы не раскрыли. Но если уж быть до конца откровенной…
— Да, часть моей вины в случившемся имеется, — твердо сказала я и опять посмотрела на него. — Но если уж придираться, ты виноват не меньше. Никто не просил тебя мне подыгрывать. Никто не просил ко мне приходить. И уж тем более, никто не просил тебя следить за тем, чтобы мой интерес не перегорел. Ты сам подкидывал мне сведения, с любопытством наблюдая, как я разгадываю загадки. Сам не оставлял меня в покое…
— Знаешь что! — рявкнул взбешенный Кайндорф и, медленно поднявшись, зыркнул на меня сверху вниз. По его платиновым волосам бегали зеленые искры — кажется, это признак того, что Ник на грани, потому я даже слегка испугалась. — Я не просил тебя попадаться на моем пути. Мне, знаешь ли, и без тебя вполне счастливо жилось. И уж тем более без тебя решились бы мои проблемы. А не решились бы — ну и лич с ними, пережил бы. Сейчас я бы многое отдал, только чтобы никогда с тобой не встречаться.
Дыхание перехватило, словно мне кто-то с размаху заехал в грудь. Стало до того больно и горько. Да, я виновата. Но зачем он так?.. Впрочем, он же пьян. В таком состоянии люди часто говорят лишнее.
— Я… лучше пойду, — прошептала, пятясь обратно к двери. — Поговорим, когда ты протрезвеешь.
— Ну уж нет! — Ник метнулся ко мне и больно схватил меня за запястья, а после саркастично протянул: — Поговорим сейчас. Зачем откладывать неприятное на потом? Чем меньше я буду с тобой разговаривать, тем лучше.
