Мы синхронно кивнули.
— Вы хотите сказать, что регент действительно замазан убийством королевской четы и Фергюс тоже причастен? — медленно проговорил Ник.
— Я в этом уверена почти на сто процентов, — отозвалась бабуля, а затем недовольно скривилась: — Фергюса мы все недооценили. Я имела с ним… разговор. После того как он сам заявил, что выдал тебя страже. Пыталась узнать, как он тебя вычислил. Так должна вам сказать прямо — не похож был этот молодой хищник на всегда сдержанного преподавателя некромантии. Вслух он говорил всякие банальности, но в глазах читалось очень четко: «И вы, и я прекрасно знаем, что на самом деле происходит. Рискнете высказать претензии вслух?»
— Но как он узнал о Нике? — недоуменно спросила я и, сняв цилиндр, положила его на стол.
— По его словам — с твоей помощью, — ответила бабуля.
— Что за бред?! — воскликнула я.
— Он заявил, что слышал, как ты рассказывала о своей находке Улли.
— Быть того не может, — фыркнула я нервно, старательно не поворачиваясь к Нику, который подозрительно молчал. — Во-первых, Улли обезопасил зал от прослушивания, а во-вторых, никаких имен я не называла.
— Не называла, — согласно склонила голову она. — Он, кстати, посетовал, что ему пришлось напрячь мозги, чтобы сопоставить факты и вычислить Ника.
И в этот момент меня словно осенило. Картинки из прошлого встали перед глазами, будто бы это было вчера. Вот я в библиотеке изучаю все, что есть по Феолварту. И за этим меня застает Эйровен. А вот я в архиве, судорожно сжимаю метрику Ника, а Эйровен стоит напротив… Если он действительно слышал наш с Улли разговор, тогда сделать выводы можно было очень легко. А потом провернуть то же, что и мы с Марком — вызвать духа целителя, который принимал роды у графини Кайндорф. Короче… Я все-таки виновата.
— Но как он подслушал? — Я резко, до боли, прикусила губу и уперла взгляд в стол. — Улли же сказал, что обезопасил зал…
— Так, как и подменил твои сережки, — раздался ровный голос Ника.
Я резко повернулась и шокированно уставилась на него. И едва не вскрикнула от испуга — Ник был зол. Даже не так, он был в ярости. Спина неестественно ровная, пальцы судорожно сжаты, губы стиснуты в тонкую полоску, в платиновых волосах время от времени пробегают зеленые искры некросилы.
— Я склонна согласиться, — проговорила ба задумчиво. — У меня с Эйровеном получился почти двухчасовой разговор обо всем и ни о чем. Так вот помимо Ника, он много говорил о тебе, Глори. И при этом в его голосе было предвкушение, которое мне сразу не понравилось. Ах да, — спохватилась она, — если все закончится хорошо и вы вернетесь в Ульгрейм, запомните — для всех вы помолвлены. Так мы объяснили твой, Глори, поступок. Мол, любовь до гроба, дело молодое и все такое.
